— Это исключено. Я уже говорил тебе, Ларри, что не понимаю, как ты терпишь эту гнусную женщину целую неделю. Я не смог бы выдержать и дня! Мне видеть ее невыносимо после того, что она сделала с моим мальчиком. Не уверен, что сумел бы устоять перед соблазном свернуть ей шею.
— Успокойтесь, мистер Торн. Забудьте о ней. Смею вас заверить, что я обо всем позаботился. Кэтрин Дженнауэй завтра уезжает, и больше вы о ней никогда не услышите. Что касается ранчо, то давайте встретимся с вами и с вашим адвокатом завтра, чтобы подписать все необходимые бумаги по купле- продаже в соответствии с договоренностью.
— Шесть лет потребовалось, чтобы объединить два ранчо! Я должен поблагодарить тебя, Ларри, и поздравить с успехом. Учитывая глубину твоей утраты, я поражаюсь твоей выдержке и целеустремленности. Не представляю, как ты сумел добиться от этой женщины того, что нам нужно. Энтони — упокой, Господи, его душу — гордился бы тобой.
Кэтрин без сил прислонилась к стене. Она слышала, как завелся двигатель, как стих вдали шорох шин, как Ларри поднялся по ступеням в дом и за ним закрылась дверь. Она отказывалась верить тому, что узнала из разговора, свидетелем которому нечаянно стала. Кэтрин всей грудью вдыхала напоенный ароматами вечера воздух, в темнеющем небе зажигались первые звезды, но ей казалось, что ее собственный мир вдруг погрузился во тьму. Она с трудом боролась с желанием разрыдаться… ее трясло. Ей давно пора стать умнее, а она в очередной раз ошиблась.
В дополнении к отцовскому завещанию говорилось, что она должна выйти за Ларри замуж, чтобы получить свою долю наследства. Оказывается, для Ларри это была всего лишь игра, и на самом деле он о ее благе не пекся и жертвовать своей свободой ради нее не собирался.
Должно быть, он несказанно обрадовался, когда, сообщив ей по телефону о дополнении к завещанию, услышал в ответ, что оно ее не волнует, а по прошествии нескольких месяцев испугался, когда она вдруг изъявила желание приехать.
Наверное, в другой раз, не касайся это ее чувств, Кэтрин рассмеялась бы. Какой же Ларри хитрец! Вероятно, не без согласия своего отчима он давным-давно договорился с Торном о продаже ранчо Дженнауэя. Немудрено, что Ларри заставил ее подписать документ на исключительное право приобретения им ее части недвижимости независимо от того, выйдет ли она за него замуж или нет. Тогда это показалось Кэтрин всего лишь странным, но теперь все встало на свои места. В этом и заключалась его конечная цель, и, как делец, не ведающий жалости, он ничего не упустил из виду. Ларри настоял, чтобы она задержалась на неделю, и говорил, что готов жениться, если она вдруг захочет вступить в права наследства, зная, что в конце года владения все равно перейдут в его собственность. Он сумел все представить в благородном свете, в то время как хотел только одного — ее подписи на документе.
Он даже позволил ей унизиться и просить о смехотворно малой для него сумме. Должно быть, за ее спиной он давился от смеха и занимался с ней любовью из жалости, занеся ее в список своих любовных побед. А она по простоте душевной надеялась на большее…
Лежа с Ларри в постели, она лелеяла тайную мысль, что, возможно, и после расставания их роман получит продолжение. Она рассказала ему правду о расторжении помолвки, полагая, что это послужит установлению между ними доверия. Какой же наивной идиоткой была она на самом деле!
Но роль жертвы Кэтрин не устраивала, особенно в глазах Ларри Гэлифакса. Кэтрин обвела взглядом двор. Здесь мало что изменилось и вряд ли теперь уже изменится, подумала она тоскливо. Все мужчины, с которыми сводило меня это место, оказались низкими подонками. Мама была права, когда говорила, что не стоит поддерживать никаких отношений с семейством Дженнауэй и с их друзьями.
Во всей истории Кэтрин находила лишь одно утешение: она, по крайней мере, отвергла предложение стать женой Ларри ради получения наследства. Если бы она ответила согласием, то чувствовала бы себя еще более униженной. Теперь она не представляла, как при встрече устоит перед соблазном вцепиться ему в лицо. Но она должна держать себя в руках. Должна посмотреть ему в глаза. Этого требовала ее гордость.
— Где ты пропадала? — спросила Гвен, когда несколько минут спустя Кэтрин появилась на кухне. — Ларри тебя обыскался.
— Прощалась с Джеки. С Ларри я в любом случае увижусь за ужином.
— Конечно. — Гвен улыбнулась. — Не беспокойся о Джеки. Мы за ней присмотрим. Иди скорее переоденься. Стол к ужину будет накрыт через полчаса.
Полчаса! Вполне достаточно, чтобы предстать перед Ларри во всеоружии.
Тридцать минут спустя Кэтрин при полном параде вошла в столовую. Изысканный макияж подчеркивал голубизну ее огромных глаз, губы сияли розовым перламутром. Нежные румяна оттеняли безупречный овал лица.
На ней было облегающее изумрудное платье до пят, с высоким разрезом сбоку, делавшим доступным взгляду ее стройные ноги. Глубокое декольте оставляло соблазнительно открытыми шею, плечи, руки и значительную часть груди.
Кэтрин купила платье года два назад, но ни разу не надевала, считая чересчур откровенным. Она сунула его в чемодан в последнюю минуту, на всякий случай. Вот случай и представился.
— Кэтрин… — прошептал изумленно Ларри, увидев ее. Его рука с поднесенным к губам со стаканом виски застыла в воздухе.
— Гвен сказала, что ты меня искал. — Она подошла к нему, слегка покачивая бедрами. — Надеюсь, ничего срочного?
Вдруг Ларри лучше, чем она думает, и сейчас расскажет ей о желании мистера Торна приобрести ранчо? Однако если Кэтрин на это и рассчитывала, то напрасно.
Ларри отрицательно покачал головой.
— Нет.
Неистовый гнев обратил сердце Кэтрин в кусок льда, растопить который Ларри был не властен при всей своей мужской неотразимости.
— Ты мне нальешь чего-нибудь или?..
— Я бы предпочел «или», только Гвен с минуты на минуту подаст ужин. Ты выглядишь потрясающе, Кэтрин. Я даже не осмеливаюсь тебя поцеловать.
— Тогда и не надо… во всяком случае, пока мы не поужинаем. — Увидев, как он медленно встает, Кэтрин поспешно добавила: — Кажется, сюда идет Гвен. Я умираю от голода.
Она села на стул, вежливо отодвинутый для нее Ларри, и улыбнулась, когда он занял место во главе стола. Ларри откупорил бутылку шампанского и наполнил бокалы.
За ужином улыбка ни на минуту не покидала лица Кэтрин, хотя вкуса поглощаемых блюд она не замечала. За едой они обсуждали всевозможные темы, начиная от последнего экономического кризиса и заканчивая относительными преимуществами проживания в теплом климате. Но изысканные манеры и мужское обаяние Ларри уже не могли обмануть Кэтрин.
— Что теперь будет с ранчо Дженнауэев? — полюбопытствовала Кэтрин, давая Ларри шанс раскрыть карты.
Они перешли в гостиную, куда Гвен принесла кофе. Наполнив чашку дымящимся густым напитком, Кэтрин протянула ее сидевшему рядом на диване Ларри.
— Ничего. Гвен и Роб будут продолжать жить здесь, как и раньше, — ответил Ларри и, в один глоток осушив чашку, поставил ее на столик.
Кэтрин еще раз убедилась, что имеет дело с гнусным обманщиком. От отвращения ее даже передернуло.
— Не забивай себе голову подобной чепухой, Кэтрин, — проворковал Ларри и ласково провел рукой по ее щеке. — Ты выглядишь умопомрачительно красивой, — заметил он. — Я даже боюсь к тебе прикасаться. — Но он все же наклонился и оставил на ее губах легкий поцелуй. — Я мечтал об этом весь вечер, — пробормотал он сдавленным от страсти голосом.
Кэтрин опустила ресницы. Видеть его лживые глаза у нее не было сил, но отказывать себе в удовольствии еще раз оказаться в объятиях Ларри она не хотела. Тем более что это будет их последняя ночь.
— Я тоже, — прошептала она и, взяв Ларри за руку, поднялась с дивана. — Может, пойдем в спальню?
