Ларри.
— Ты просветил меня, спасибо. Но теперь это в общем-то не имеет значения. Я хочу домой. У меня был долгий, тяжелый день. Я устала.
Ей удалось не выдать своих эмоций, с чем Кэтрин себя и поздравила. Но почему-то Ларри отреагировал на ее спокойные слова более чем бурно. Кэтрин в страхе отшатнулась, недоумевая, что на этот раз вызвало его недовольство.
— И это все, что ты хочешь сказать? У тебя был тяжелый день! Как, по-твоему, должен я себя чувствовать? — Он заключил в ладони ее лицо и приблизил к своему. — Ты обо мне подумала?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — пробормотала Кэтрин.
Она чувствовала запах возбужденного мужчины, жар его сильного разгоряченного тела, но, собрав волю в кулак, Кэтрин выдержала натиск Ларри.
— О твоей матери Пэгги, которая, по словам Мэри Браун, перенесла тяжелую операцию и вместе с ней два месяца назад начала дорогостоящий курс терапии в одной из частных клиник.
Кэтрин побледнела, вспомнив, как мать упомянула, что на обеде присутствует ее подруга по несчастью.
— И что? — осведомилась она вызывающе. — Моя мать не имеет к тебе никакого отношения!
— Именно из-за нее ты прилетела в Австралию. Господи, почему ты не сказала мне правду?! — воскликнул Ларри с упреком. — Что сделал я дурного, что ты не посчитала возможным довериться мне как исполнителю последней воли твоего отца, когда мы впервые встретились у меня в офисе? Мы едва были знакомы! Встречались несколько раз, когда ты приезжала к отцу на каникулы. Откуда же, скажи на милость, у тебя возникла мысль, что мне нельзя доверять?! Или тебе доставляла удовольствие мазохистская мысль, что и я отнесусь к тебе столь же потребительски, как Энтони и Билл?
— Я говорила тебе, что у меня больна мать, — тихо напомнила Кэтрин.
В глубине души она признавала, что негодование Ларри небезосновательно, и чувствовала себя пристыженной. Вместо того чтобы изображать холодную утонченность, ей следовало объяснить ему без обиняков, почему она нуждается в деньгах. К тому же в ней прочно укоренилось предубеждение ко всем мужчинам, хоть как-то связанным с ее покойным отцом.
— Это правда. Однажды ты упомянула, что твоя мать не совсем здорова. Но это мог быть тривиальный насморк или что-нибудь в этом роде! Вот я и решил, что это всего-навсего отговорка. Если бы я знал об истинной причине, неужели ты думаешь, я был бы таким…
— Каким? — спросила Кэтрин, не услышав продолжения.
— Жестким по отношению к тебе, Кэтрин, — произнес Ларри прерывающимся голосом и притянул ее к себе, давая ощутить степень своего возбуждения.
— Столь бессердечным, чтобы соблазнить меня? — съязвила Кэтрин, желая укрепить свою пошатнувшуюся систему обороны.
На лице Ларри отразилось раскаяние.
— Ты даже представить не можешь, что я испытал, когда узнал истинную причину твоего приезда в Австралию! Ты понимаешь, что ты наделала?! — спросил он с отчаянием. — Начну с того, что я чувствовал себя полным кретином, когда организовал этот дурацкий обед, вместо того чтобы найти в себе мужество приехать к тебе домой. А когда я случайно узнал о болезни твоей матери, я от стыда был готов провалиться сквозь землю.
— Жаль, что не провалился, — попыталась пошутить Кэтрин, но Ларри было не до смеха.
— Деньги были нужны тебе на лечение матери, да?
— Да, только мама не знает, откуда у меня деньги. Я уверена, что она не приняла бы деньги от моего отца и пришла бы в ужас, если бы узнала, что я обратилась за помощью.
— От меня она об этом не узнает, — пообещал Ларри. — Но прислушайся к моему совету и скажи ей правду, Кэтрин. Твоя мать еще и твой партнер по бизнесу. Она непременно поинтересуется, откуда взялись деньги на лечение, когда в конце года будет сводить баланс. Твой обман ее обидит, Кэтрин, и тебе придется пожалеть об этом. Поверь человеку, который в таких вопросах разбирается.
Кэтрин думала точно так же. Мысль о том, что в конце концов мать узнает, где она взяла деньги, не давала ей покою вот уже несколько недель. Тем не менее проницательность Ларри ее удивила.
— Вероятно, ты прав.
— Поверь мне, Кэтрин! Ты не умеешь лгать. Если бы я не был ослеплен собственными предрассудками и сексом… — Он покаянно улыбнулся. — Я бы разгадал твою ложь еще в Австралии. Теперь я страшно сожалею, что заблуждался, считая тебя бездушной, корыстолюбивой стервой.
Искреннее раскаяние Ларри немного успокоило Кэтрин, напряжение отпустило ее. Она понимала, что такому гордецу, как Ларри, было нелегко признать свою ошибку.
— Но ты должна знать, Кэтрин, что я не сожалею и никогда не буду сожалеть о минутах близости с тобой, — пробормотал Ларри прерывающимся голосом. — Только в аэропорту, когда ты высказала все, что обо мне думаешь, я понял, что теряю. Но я не мог не уйти, потому что в твоих словах была правда и мне стало стыдно. Если есть шанс возобновить наши отношения…
Его последние слова заставили ее глупое сердце подпрыгнуть.
Кэтрин увидела, что Ларри тянется к ней, и догадалась о его намерениях. Призвав на помощь всю свою волю, она жестом остановила его.
— Нет, Ларри.
12
Кэтрин почувствовала, как он напрягся. На секунду Ларри сомкнул веки и, резко выдохнув из груди воздух, выпрямился.
— Я предвидел, что мне не стоило этого делать, — пробормотал он. — Садись в машину и поехали отсюда.
Ларри распахнул перед ней дверцу и, торопливо обойдя капот, скользнул на водительское сиденье. В следующее мгновение он завел двигатель и холодно поинтересовался, в каком направлении город.
— Постой, это моя машина. Как ты вернешься к Тому Брауну? — спросила Кэтрин.
— Я возьму такси, — ответил он, не поворачивая головы.
— В этом нет необходимости. Пусти меня за руль, я отвезу тебя к Тому.
— Нет, я хочу проводить тебя.
Они разговаривали, как чужие. Вероятно, это к лучшему, подумала Кэтрин вяло. Она была благодарна Ларри за то, что он рассказал ей правду о судьбе отцовского ранчо, но поддерживать с ним какие бы то ни было отношения считала величайшей глупостью.
Кэтрин закрыла глаза, пытаясь справиться с эмоциями. Ларри был ей небезразличен. Она поняла это в то мгновение, когда он обнял ее в доме Брауна и она растаяла в его руках, покорная его воле. Ничто не изменилось с того дня, когда они впервые поцеловались. Она по-прежнему оставалась в его власти. Несколько минут назад ей потребовалось нечеловеческое усилие, чтобы ответить отказом на его предложение возобновить отношения, и Кэтрин знала, что Ларри на самом деле остановил не ее отказ, а его собственное самообладание и сила воли.
И самое главное — в эту минуту Кэтрин признала то, что старательно отрицала со дня их первой близости. Она любит Ларри и, вероятно, никогда не перешагнет через свою любовь. Но он дал ей ясно понять, что в состоянии контролировать свои эмоции и не намерен сковывать себя обязательствами. И о браке он выразился более чем откровенно. Что касается самой Кэтрин, то она предпочитала иметь все — или ничего.
— Куда теперь, Кэтрин?
Она открыла глаза и, довольно быстро сориентировавшись, объяснила дорогу.
Когда Кэтрин вышла из машины, Ларри попросил разрешения воспользоваться ее телефоном, чтобы вызвать такси.
Кэтрин бросила взгляд на освещенное окно гостиной. Мать, по всей видимости, еще не ложилась, а
