Я начинаю смеяться, у меня трясутся руки и голова. Я наклоняюсь к земле. Икаю.
– Ты не понимаешь, – говорит он. – Ты мой брат.
Он без конца повторяет это, пока мы идем по городу и едем в такси в его квартиру. Все время он говорит одно и то же – «ты мой брат», и последнее, о чем я думаю, – это то, что мне скоро придется выключить этот голос.
14
Я проснулся, встал с дивана, на котором спал, и прошелся по комнате. Было темно. Язык и губы пересохли и распухли. Я осмотрел комнату. На столе стояла бутылка минеральной воды. Я, зажмурившись, напился. Болело горло. Я открыл дверь и вошел в спальню.
Он лежал на кровати, подложив руки под голову. Не знаю, как долго я на него смотрел. В соседней квартире спустили воду в уборной. Я взглянул на будильник на ночном столике. Электронные часы показывали половину восьмого. Я обошел вокруг двуспальной кровати.
Осторожно забрался в кровать и лег рядом с ним. Лежал и смотрел на его спину. Под кожей поднимались и опускались легкие. Я тронул его за плечо. Он не шевельнулся. Не издал ни звука.
В девять часов я уже стоял на улице. Была суббота. Я отправился в кафе-бар, заказал сандвич и чашку чая. Начался дождь, целых полчаса по улице бежал поток, потом вдруг немного прояснилось и в окно заглянул солнечный луч.
Девушка за стойкой не отрывала от меня глаз, пока я ел и машинально листал газету. Мне было интересно, о чем она думает. Может, ей казалось, что я ем слишком медленно? Может, у меня что-то не так с лицом? Всякий раз, когда она отворачивалась, я быстро ощупывал лицо пальцами: может, к нему что- нибудь прилипло? Нет, ничего. Лицо как лицо.
Мне хотелось заговорить с ней, но я не знал, с чего начать. Она была молоденькая. Лет семнадцать- восемнадцать. Сперва она показалась мне очень хорошенькой. Темные волосы, подстриженные под косым углом, закрывали уши. Никакой косметики. Светлые ресницы подчеркивали, что у нее большие глаза. Но выражение губ было неприятное. Какое-то злорадное.
– Дождь пошел, – сказал я.
Она не ответила.
Я снова уткнулся в газету. Но не выдержал.
– Дождь пошел, – повторил я.
– Да, – отозвалась она.
Ее губы растянула кислая улыбка.
– Такой дождь смоет весь город.
– Думаешь?
– Все исчезнет.
Она засмеялась.
Когда я расплачивался, она опустила глаза. В этом ракурсе она была похожа на пристыженного мальчишку. Не знаю почему, но мне хотелось, чтобы она подняла глаза и чтобы по ее лицу катились слезы.
Я быстро шел по городу.
У собора остановился возле скамейки. На ней сидел молодой человек. Его голова свесилась на грудь. Узкие глаза уставились в землю. Героинщик. Я присел перед ним на корточки:
– Хочешь, я тебе кое-что расскажу?
– Угу.
Он едва шевельнул губами. И даже не сделал попытки взглянуть на меня.
– Я совершил преступление, – сказал я.
– Все в порядке, – буркнул он.
– Нет, не в порядке.
– Да… да… Все… в порядке.
Он говорил медленно, нерешительно нажимая на слова.
Я встал. Он неожиданно поднял голову:
– Что ты хотел сказать?
– Ничего.
Его голова снова свесилась на грудь.
Я пошел дальше по направлению трамвайных путей. В сторону Грюнерлёкка. По улице медленно проехал полицейский автомобиль. Я остановился и посмотрел ему вслед. На перекрестке я обратил внимание на телефон-автомат. В будке я нашел телефонную книгу. Нашел фамилию Хенни. Глянул на часы. Почти десять. Я бросил в автомат монетку и набрал номер. Долго никто не отвечал. Наконец послышался сонный голос:
– Алло?…
– Хенни?
– Хенни спит. Кто это?
Голос немного шепелявил.
– Не думаю, что ты знаешь, кто я.
– Может, и нет…
– А кто ты?
– Подруга.
– Где Хенни?
– Она спит. С кем ты хотел говорить, с Эриком или с Хенни?
– У нее есть друг?
Голос на другом конце засмеялся.
– Можно тебе что-то сказать?
Она не ответила.
– Я сделал одну вещь…
– Что же такого ты сделал? – В голосе зажглась искорка любопытства.
– Нечто ужасное.
– Нечто
Она передразнила меня, и мне стало смешно, но смех застрял у меня в горле.
– Я убил человека.
– Что?
– Я убил человека.
– Кого? Я не понимаю.
– Человека.
– Своего знакомого?
– Нет, я его не знал. Я познакомился с ним в автобусе. Это было в Колумбии. Он был швейцарец. Мы несколько дней ехали вместе. На ночь остановились в одной гостинице. Ночью я проснулся и не мог уснуть. Сидел на подоконнике и курил сигарету. Потом вышел в коридор и зашел к нему в номер. Швейцарец лежал на спине. Одна рука была прижата к боку. Он спал с открытым ртом. Я подошел к кровати и сел рядом с ним. Когда он открыл глаза, я схватил его за шею и сдавил ее. Он пустил слюну. По шее побежала струйка слюны.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Не знаю.
– Я не хочу больше этого слушать.
– Я понимаю.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Мне кажется, он влюбился в меня.
– И этого достаточно, чтобы убить человека?
– Нет, конечно.
– Ну а потом?
– Рано утром я уехал оттуда. Я ни разу не вспоминал об этом. Как будто ничего не было. До
