– Сломал, сука-а!! – страшным голосом заглушил Олег суету двора. – Слома-а-ал!
Мы снова бросились к депутату. Ничего сломано, конечно, не было. Просто теперь Олег мог стоять, но не мог ровно ходить.
Решив отдохнуть, мы, пердуны, отошли к заграждению. Был неплохой повод покурить, но мы сами же и наложили вето на курение с 10.00 до 12.00. Пришлось терпеть. За это время Олег оклемался, и хромота его хотя и была заметна, но, если ему по мосту не ходить, а стоять, чуть согнув левую ногу, то на экранах выглядел бы он еще более внушительно.
– Так даже лучше, – сказал самбист Антоныч. – Что там ходить? Стоишь себе, опершись на перила, смотришь. Никакой суеты. Уверенность в себе. Люди это любят.
На часах было четверть двенадцатого, когда у ворот депутата почти при тех же обстоятельствах возникла точно такая же ситуация. Мяч на линии ворот, его нужно только втолкнуть. И любитель динамики миттельшпиля Боровой снова взмахнул своей карающей правой. Решив, видимо, что две бомбы в одну воронку не попадают, член «Единой России» Олег, ковыляя, как Паниковский, бросился в ноги гроссмейстеру. И мы услышали глухой стук. На этот раз звук был похож на звук палки, ударившей подушку. Есть ли необходимость говорить, что мы застыли как пораженные молнией. Этот звук знаком нам, пердунам, с детства. Нет ничего хуже этого звука. После таких цугцвангов продолжать партию невозможно. Гейм овер.
Мы боялись подходить, а гроссмейстер Боровой даже покинул площадь ворот, лишь бы не видеть лица депутата. В голове моей картины менялись как при слайд-показе, причем каждая новая картина была страшнее предыдущей. Ладони сырели от пота, я моргал вразнобой и видел то натюрморт с белоснежной скорлупой на красном мохере, перед которым дико хохотал перепачканный краской Филонов, то с желтком в вангоговском хроме, то мое не имеющее границ воображение рисовало далиевских «Лебедей, отражающихся в слонах». Где вместо лебедей были почему-то – куры.
– Ну, ты как? – присев перед телезвездой, задал стопроцентно риторический вопрос Гриша. Куда уместнее в данный момент прозвучал бы адресованный будущему доктору экономических наук вопрос о разнице между револьверным и рамбурсным кредитами.
Я видел, как деды Кожуховы из 95-й набивают свой «Шевроле» всяким дерьмом – на выходные они уезжают на дачу. Въехала во двор на красном «Порше» телка и снова встала не на свое место. Солнце понемногу нагревалось. Лето продолжало вступать в свои права. Олег не вставал.
Минут через десять, когда мы окружили депутата и стали обсуждать какие-то лилипутские темы, он зашевелился. Мы замолчали. Нащупав в кармане трубку, он ее медленно, словно боялся от этого умереть, вынул. Я подумал, звонит в «Скорую». Ничего похожего. Дождавшись ответа, он сказал свистящим шепотом:
– Сегодня съемка… не получится… Я что-то недомогаю…
Он тогда вывел для меня новый синтаксический оборот, обозначающий невозможность соития с женщиной. На самом деле это так правильно и понятно – «недомогание». Не домогается человек, и все. Ну, не хочет.
Пожалуй, Гриша был прав. Если бы енот сделал с ним то, что с Олегом сделал шахматист Боровой, никакой страстной встречи с женой ему не стоило бы до Нового года даже планировать.
За соседним столиком ворковали две голубки, блондинка и брюнетка. Отправившие на заработки мужей две симпатичные женщины лет двадцати пяти обсуждали что-то тихо, кажется, даже нехотя. И вдруг одна из них расхохоталась. Не знаю почему, но хохочущая женщина – именно хохочущая, а не смеющаяся, – гасит во мне желание заняться с нею любовью. Есть что-то в женском хохоте брутальное, заставляющее тут же назвать ее «госпожой».
Этот неожиданный хохот привел меня в чувство и в тот момент, когда я пришел в себя, почувствовал вдруг что-то необъяснимо неприятное. Очень похоже на то, как если вдруг в вагоне метро оборачиваешься и замечаешь, что на тебя в упор смотрит женщина. Ты вспоминаешь, где видел ее и при каких обстоятельствах, а она уже давно вспомнила и теперь кривит губы и поблескивает глазами. Женская память длиннее мужской. И вот это ощущение беззащитности, как игра в неравных составах, когда не знаешь, что сейчас случится, посетило меня и сейчас, в ресторане. Да только была разница: там, в метро, все не так трагично – можно по лицу схлопотать или на вопрос нарваться: «Ну, и где же твои родители, с которыми ты меня три года назад обещал познакомить?» А здесь было другое, смазанное маслом, которым мы намазали пятки перед отъездом, ощущение, что за нами пришли.
Я резко повернул голову. Был бы поопытнее, то есть общался бы со сказкиными и гюнтерами не раз в четверть века, а ежедневно, так не вертел бы башкой, а спиной рассматривал. Но вот это движение – вцепившись в стол, развернулся – не осталось без внимания не только приятелей, но и тех, кто появился в ресторане только что.
А появились двое. Их я увидел как новых, когда крутанул головой, как филин: мужик лет тридцати пяти и женщина. Он – наркоман, в этом не было у меня никаких сомнений – взгляд остекленевший, губы отвислые. И женщина, крашеная блондинка. Они вошли, и я понял, что ехать нужно было в Кострому.
– Антоныч!
Но прежде чем я поймал в фокус его лицо, раздался хлопок. Словно кто-то ударил палкой по подушке – я теперь уже ветеран боевых действий и могу сказать, что слышал их много раз. Правда, в одном только месте – у супермаркета перед бегством в санаторий.
Бутылка сока на нашем столе разлетелась в сырое крошево. Осколки ударили меня в щеку, как осы, но почувствовал я это, только когда оказался на полу.
А приятель женщины между тем опустошал магазин так быстро, словно куда-то спешил. Центром его внимания были мы четверо и каждый из нас в отдельности. Он стрелял так быстро, словно не мог выбрать, убить всех одним залпом или по очереди, а если по очереди, тогда с кого начать? Щепки, осколки, известь – в потолок ли срикошетило? – кружились рядом с нами, и мы не могли понять, куда нужно бежать. А бежать следовало, и поскорее – блондинка, приятельница идиота с пистолетом, эта пилотесса болида «Ауди», выхватила из сумочки точно такой же, только без прибора для бесшумной стрельбы, и стала помогать другу. Теперь к всеобщему ору, треску и грохоту добавился еще и оглушительный стук, очень похожий на тот, что я слышал, просматривая свои любимые вестерны.
– Господи, нас опять мочат! – заорал Гера.
Девчонки – хохотунья и брюнетка – визжали как угорелые и вместо того, чтобы отвалить от нас подальше, к нам прибились. Проползли, как медсестры под огнем, по полу и оказались среди нас.
– Гюнтер или Сказкин? – проорал я Антонычу.
– А разница есть?!
Опрокинув стол, он скрылся за ним, туда же переметнулись и девочки. Мне не оставалось ничего другого, как опрокинуть свой.
– Однако ведь и уходить как-то надо!.. – стал соображать Гриша.
И в этот момент стрельба прекратилась. Я услышал одновременное клацанье затворов и глухой стук по полу. Если верить фильмам, то парочка меняет магазины в пистолетах.
Выскочив из-за стола, Антоныч схватил дубовый стул и ринулся в атаку. Нашим пока еще не состоявшимся убийцам теперь предстояло решить: разбегаться или поторопиться с перезарядкой. Женщина оказалась умнее. Отбежав в сторону, она оказалась вне зоны интересов Антоныча. Но я понимал, что нам и одного стрелка хватало с избытком. Поэтому, когда Антоныч с разбегу ломал стул о голову наркомана, я схватил второй стул и помчался навстречу своей смерти – к женщине.
Слышу крик и стремительно оборачиваюсь. Крик с подревом. Потом раздался какой-то двойной хрюк, или, как выразилась бы секретарша Маша, «даббл-хрюк», и жертва Антоныча, разбрасывая руки в стороны, рухнула на пол. Но уже через секунду поднялся поверженный наркоман, и мне даже показалось – обновленный…
А женщина не успевает. Лихорадочно дергая рукой, она никак не может вставить магазин в рукоятку. В конце концов бросает в мою сторону дикий взгляд и, зажав в одной руке пистолет, а в другой магазин, бросается к выходу. С одной стороны, у меня на душе ликование: я никогда еще не бил женщину стулом по голове и не хочу даже пробовать, но если на ту же женщину посмотреть с другой стороны, понимаю, что, если эту дрянь не прибить сию минуту, чуть позже она прибьет меня.
Я догоняю ее уже около дверей. Ха-ха, медуза, – дверь-то открывается вовнутрь! И я поднимаю над
