информацией, позволяющей командованию округа ориентироваться в той путанице партий, которая существовала тогда в Баварии. Агентами Рема и его коллег, как правило, были личности самого темного происхождения и незавидной репутации. Одним из них был и бывший баварский ефрейтор Адольф Гитлер, потасканный и озлобленный тип, слонявшийся по грязным мюнхенским кабакам и разного рода притонам. Капитан Рем, на кого непосредственно работал Гитлер, не придавал особого значения этому осведомителю — таких у него было хоть отбавляй. Гитлера заметили только тогда, когда он произнес зажигательную антисемитскую речь на учебных курсах при штабе военного округа. Незаурядные ораторские способности и политическое кредо этого агента произвели впечатление на офицеров рейхсвера, ему предложили стать агентом политической разведки рейхсвера. Тогда-то о нем и стало известно генералу фон Эппу, подписавшему приказ о зачислении Гитлера в штат 42-го баварского пехотного полка на должность «офицера по вопросам просвещения». На самом же деле такое звучное название маскировало в денежной ведомости штатное место шпиона-осведомителя. Гитлер по-прежнему продолжает бегать по душным залам городских кабаков, грязным пивнушкам и другим весьма сомнительным заведениям. Наконец 12 сентября 1919 года он случайно попадает на собрание никому не известной «Немецкой рабочей партии» (ДАП) некоего слесаря А. Дрекслера. Эта «партия» представляла из себя небольшую группу всего из 6 человек. Программы у нее никакой не было, но идеи понравились Гитлеру. Он доложил о новоявленной партии по команде. Ознакомившись с отчетом Гитлера, Рем поручил ему вступить в эту партию. Перед Гитлером была поставлена задача узнать, кто стоит за ДАП, взять на себя руководство ею и поставить ее под контроль рейхсвера. Гитлер получил членский билет № 7. В октябре 1919 года Гитлер выступает с первым своим докладом уже перед аудиторией в 111 человек — членов партии. В 1920 году ДАП получает новое название — «Национал-социалистская немецкая рабочая партия» (сокращенно — НСДАП). Генерал Эпп дает Гитлеру деньги на покупку газеты «Фелькишер беобахтер», которая становится рупором и официозом новой партии (декабрь 1920 года)[36]. В последующие годы численность нацистской партии постепенно увеличивается. В 1928 году она насчитывает уже 100 тыс. человек, а в следующем году — около 200 тыс[37]. К моменту прихода Гитлера к власти численность его партии составляла около 850 тыс. человек, а к середине 1934 года она уже насчитывала 2,5 млн человек. Ее социальный состав был довольно пестрым. В основном это были выходцы из мещанской среды. Много было представителей мелкой буржуазии. Почти треть членов НСДАП составляли рабочие. Около половины членов нацистской партии к моменту ее прихода к власти были безработные. Так начиналась политическая карьера человека, который в начале 1933 года возглавил германское правительство.
На обеде у Гаммерштейна генералы внимательно приглядывались к новому главе правительства. Но и Гитлер не менее внимательно смотрел на генералов. Однако это уже не было вниманием бывшего подчиненного, привыкшего по стойке смирно выслушивать команды начальников и беспрекословно выполнять их. Поднаторевший в политических схватках последних лет фюрер нацистов хорошо знал себе цену и уже не заискивал, как прежде, перед генералами, а говорил с ними как равный. В то же время он нисколько не заблуждался в отношении той роли, которую играла армия и ее генералы в тогдашней Германии. 100-тысячная хорошо вооруженная и организованная военная сила, находившаяся в руках этих людей, значила очень много, особенно для него, только что взявшего в свои руки кормило государственной власти. Поэтому он обращался как бы не только к сидящим за столом, но и ко всей военной касте, незримо присутствовавшей здесь. Гитлер был убежден, что его слова будут услышаны и найдут соответствующий отклик. Встреча на Бендлерштрассе закончилась поздно вечером. Участники расходились довольные ее результатами. Взаимопонимание было найдено.
Вскоре последовало секретное распоряжение Гитлера, в соответствии с которым состав рейхсвера увеличивался до 21 дивизии, а его численность возрастала до 300 тыс. человек[38]. Началось ускоренное производство танков и тяжелых артиллерийских орудий, а затем и самолетов. По условиям Версальского договора 1919 года, Германии разрешено было иметь только 7 заводов, работающих на нужды армии. Теперь их число возросло до 65. Естественно, подобный шаг нового правительства был встречен военной кастой с бурным восторгом.
В 100-тысячном рейхсвере продвижение офицеров по службе из-за ограниченного числа вакансий было очень медленным. Многим из них приходилось долго и упорно карабкаться до следующего чина. Ничто не помогало — ни боевые заслуги в Первой мировой войне, ни служебное рвение, ни связи… А репутация древних дворянских титулов в республиканской армии вообще ни во что не ставилась. Принималось в расчет только одно — выдающиеся военные способности. Но обладателей таковых было не так уж и много. Теперь же, в связи с увеличением численного состава рейхсвера в 3 раза, началось массовое выдвижение офицеров на вышестоящие должности. Этот процесс в немалой степени затронул также старших офицеров и генералитет. Число сторонников Гитлера в армии резко возросло…
Над германской армией с давних времен витал некий ореол таинственности и исключительности, усиленно внедряемый в общественное сознание эпигонами прусского милитаризма. Писатели, философы, разного рода проповедники, военные теоретики и сами генералы немало потрудились, чтобы придать военному ремеслу характер божественного деяния. Приведем лишь несколько высказываний такого рода из бесчисленного множества им подобных, принадлежащих кумирам германского милитаризма. Так, Ф. Гегель утверждал, что «война предохраняет народы от гниения». К. фон Клаузевиц писал: «Несмотря на то, что кровавые сражения являются страшным бичом, без них нельзя обойтись…» А. фон Вальдерзее: «Прав тот, кто побеждает. Пусть тот, кто повергнут на землю, утешается тем, что был вовлечен в войну, не имея за собой вины». Х. фон Мольтке: «Вечный мир — это мечта, и даже далеко не прекрасная, война же — элемент божественного порядка». Им вторят Э. фон Людендорф: «Война — сущность жизненной борьбы человека» и Г. фон Сект: «В понятии война заключено высшее проявление мужских добродетелей»[39]. Перечень подобного рода высказываний можно продолжать очень долго.
Становление германской военной касты и исключительной роли армии в судьбах Германии происходило постепенно, на протяжении многих веков. Последовательно складывалась и ее милитаристская идеология. Основатель этой системы прусский король Фридрих II возвел ее в высший принцип государственной деятельности, которому его наследники должны были следовать неукоснительно. Германская империя, созданная в 1871 году, унаследовала все традиции прусского государства. Забота об укреплении военной мощи империи продолжала оставаться важнейшей задачей прусских юнкеров, финансовых и промышленных магнатов Германии. Культ военной силы становится главным принципом, которым руководствовалась кайзеровская Германия при проведении как своей внутренней, так и внешней политики. В стране насаждался дух милитаризма, пышным цветом расцветал национализм, воинские ритуалы и военные традиции приобретали какое-то мистическое содержание. Германия требовала для себя «места под солнцем» и готовилась к войне за передел мира. Военно-стратегическое обеспечение претензий германского империализма осуществляли финансово-промышленные магнаты Рура, Вестфалии и других районов империи, короли угля и стали. Военное поражение Германии в Первой мировой войне и крах императорской власти в результате революции 1918 года в стране не изменили классового характера германского государства. Власть осталась в руках помещиков и крупной буржуазии, сумевших подавить революцию в стране. Армия продолжала оставаться на страже интересов правящих классов и служить их надежной опорой. Высокая репутация генералов кайзеровской армии, перешедших на службу Веймарской республики, осталась неизменной. Они ждали своего часа, надеясь на реставрацию монархии. Как сказал один из руководителей рейхсвера (армия Веймарской республики) того времени, вдохновляя своих единомышленников: «Кайзер ушел, но его генералы остались». Классовое лицо офицерского корпуса рейхсвера к концу существования Веймарской республики было таково: из 4 тыс. офицеров рейхсвера 820 были дворянского происхождения. Более трети офицерского корпуса (34 %) составляли дети офицеров- недворян, около 29 % — выходцы из высшего чиновничества, до 12 % — из буржуазных семей. Из рабочих было всего лишь 4 офицера. Из 42 генералов и 105 полковников дворянами были соответственно 25 и 45 человек[40].
Карьера офицеров, основная часть которых начинала военную службу еще в кайзеровской армии, была стандартна. Сначала были кадетский корпус (обычно с 10 лет) и военное училище, затем полк, в котором служил отец или другие близкие родственники. После недолгой службы в полку следовала военная академия, по окончании которой наиболее способные отбирались для службы в Генеральном штабе. Работа
