– Это что там за действо?
Все четверо смотрели и пытались понять, что делает на корме седой, явно перебравший мужик.
– Мать честная! – воскликнул Слава. – Это ж тесть! Ну, этот, Дед Мороз!
На корме со стороны правого борта стоял участник недавней свадьбы и самоотверженно блевал за борт.
– Хорошо, что Кира не видит, – трясясь, как в лихорадке, проговорил Гриша. – Она так не любит, когда кого-то тошнит…
– Эй, мужик!
Тесть оторвался от важного дела всего на пару секунд.
– Мужик!
Тесть поднял голову и поднял вверх руку. Что это значило, никто не понял. Антоныча осенило идеей.
– Мужик, гостей со стороны жениха принимаем?
Ничего не понимая, тесть помахал им рукой.
– От самой Одессы идем, папа! – закричал Слава. – Скинь нам лодочку!
Тесть засуетился. Метнулся сначала вправо, потом влево, потом снова замер и стал что-то кричать.
– Что он говорит?
– Говорит, – объяснил Слава, – что его служба безопасности никуда не выпускает со второй палубы. Навеки и присно. И я их понимаю.
– Мужик, лодки видишь?
Тесть согласно кивнул.
– Иди к первой! – орал Антоныч. – Там рычаг есть! Нажми его вниз!
Тесть остервенело затряс головой. Он больше не хотел притрагиваться ни к каким рычагам.
– Спусти лодку, сука, иначе мы вас взорвем!
Добравшись до спасательного средства, тесть долго раздумывал, что с ним делать.
Антоныч взбесился:
– Рычаг нажми, хер старый!..
Еще секунда, и, сорвавшись с креплений, на волны плюхнулась вторая резиновая лодка с мотором.
Гера направил к ней их суденышко.
– Если работает автоматика, у нас всего несколько секунд! – прокричал он, отцепляя карабины от спущенной лодки и цепляя их к своей. – Потом тросы поползут вверх!
Как только крепления стали на место, лодка вздрогнула и стала подниматься. Ее раскачивало и било о борт. Гриша придерживал Киру, Гера кричал, что им всем конец.
Оказавшись наверху, они быстро выбрались на палубу.
– Гера, помоги Грише отнести Киру на камбуз! – приглушенно распорядился Антоныч. – Это единственное место, где нет камер и есть спирт! А мы со Славой разыщем-таки Колобка!
Колобок был, наверное, единственным человеком на судне, который, как ни странно, мог им помочь. Он знал на «Ганимеде» каждое помещение, был в курсе многих дел Жидкова, значит, имел представление и о том, как укрыться на этом судне от людей хозяина и сойти с лайнера незаметно.
Разглядев раскрывшуюся перед ним перспективу, Колобок скис. На пороге стояли двое мужиков. Еще несколько часов назад он запретил себе открывать двери кому бы то ни было, и вот клятва нарушена. Первый отличался высоким ростом и упрямым взглядом. Второй, какой-то бесцветный, чуть ниже, но такой же крепкий. Они стояли впритирку с дверью, и по всему было видно, что их появление на пороге каюты Колобка не случайность.
– На твой выбор, Колобок, – сказал тот, что моложе. – Голову в тиски или щепки под ногти?
– Простите, с кем имею?..
Высокий хохотнул и нагло двинулся в глубь каюты. Следом за ним, прикрывая дверь, вошел бесцветный.
– Что это значит? – поинтересовался Колобок. Как и всякий жестокий с женщинами мужчина, он мгновенно терял самообладание при появлении сильных самцов. – Господа, вы ошиблись каютой!
Внешний вид гостей заставил перспективного начальника управления по ценным бумагам назвать их господами. Братва в таких костюмах и куртках не ходит. И уж, упаси господи, их тем более нельзя было считать ментами. Как человек, разбирающийся в хорошем шитье, Колобок безошибочно определил стоимость вещей визитеров как высокую.
– Колобок? – полюбопытствовал бесцветный.
– Что ты спрашиваешь, – хмыкнул высокий. – Когда человека называют колобком и он не поправляет, значит, это Колобок и есть.
– Верно, – разочарованно подтвердил хозяин каюты. – В смысле, меня так знакомые зовут.
– Вот видишь, а ты говоришь – ошиблись каютой.
Колобок хотел сказать что-то похожее на «Пошли вон, скоты, иначе я вас выброшу в иллюминатор», но вовремя спохватился. Из находящихся сейчас в этой каюте в окно мог вылететь кто угодно, но только не эти двое. Имеющий высшее образование и недостатков гораздо больше добродетелей, Колобок уже давно уяснил, что его пришли бить, и он с точностью этак процентов в девяносто шесть знал, за что именно. Самый высокий между тем оглядел его с ног до головы и поправил воротник хозяина каюты.
– Дэниэл, – сказал он. – Вылитый Дэниэл Крэйг.
Оставив Колобка под присмотром спутника, который, по мнению Колобка, был менее опасен, высокий направился на кухню. Вернулся оттуда с равнодушным лицом.
– Слава, произошла ошибка, – констатировал он.
– Еще какая! – почувствовав воодушевление, проорал Колобок.
– Это не Крэйг. На кухне пиво, – и гость снова поправил воротник хозяина каюты.
– Дэниэл Крэйг не пьет пиво, Колобок, – объяснил молодой. – Он пьет только шампанское «Боллингер». Изредка опускается до коктейлей, но просит их не размешивать, а взбалтывать. А знаешь почему? У него отрыжка от смесей.
Пока первый говорил, второй бесцеремонный визитер сунул руку в карман пиджака Колобка и вынул трубку.
– Теперь, когда мы выяснили, что ты не Дэниэл Крэйг, а лох позорный, перейдем к главному. Ты не против, если я немного покопаюсь в твоих вещах?
– С какой стати я должен быть не против? – запротестовал Колобок. – Вы кто такие? Вы от кого?
– Если к тебе в дом пришли гости, то непременно должны быть от кого-то? – удивился молодой. – А если мы сами, по собственной инициативе, к примеру? Шли мимо клозета, думаем – почему не зайти к лузеру Крэйгу? Так как насчет сундука мертвеца? Вы не храните в нем скелеты? Я ужасно боюсь скелетов.
Не дожидаясь ответа, Слава взялся за дверцы шкафа и развел их в стороны. И в этот момент Колобок понял, что главная опасность исходит как раз не от высокого атлета, а от болтуна, который вел себя неадекватно, и каждая его новая фраза была удивительней предыдущей. Едва Колобок сделал движение к шкафу, тут же почувствовал на шее железную хватку, от которой потемнело в глазах. Высокий гость демонстрировал чудеса реакции.
За то время, пока Колобок приходил в себя, Слава как следует оценил содержимое шкафа и изумленно присвистнул. Сгорая от любопытства, Антоныч снова взялся за шею жертвы, и они вместе направились к Славе. То, что хранил в себе шкаф, вызвало уважение. Не каждый день увидишь такие редкие вещи.
– Кто вам позволил совать нос в мои вещи! – взревел Колобок.
Психовать было из-за чего. Добрую половину трехметрового шкафа занимала вешалка с коллекцией от мсье де Сада. Кожаные маски, сбруи, плети, наручники, веревки – все это было развешано с аккуратностью, свойственной людям, любящим вещи за то, что они служат долго. Изредка, в минуты спонтанной тоски и находясь в поиске отдохновения, Колобок приглашал в свой дом одну, а то и двух пленниц Жидкова.
Растерянно глядя на шестихвостую плетку, которую стянул с перекладины, Слава махнул ею в воздухе
