небось уже слюнки пускает в предвкушении обещанного тобой блюда.
Улыбка мигом сползла с лица Алишера:
– О, горе мне, горе! – завопил почтенный ашджибаши, падая ниц и принимаясь кататься по пушистому ковру.
– Э, драгоценнейший, к чему эти акробатические трюки? Осторожней, а то опять скрючит полумесяцем!
– О, лучше мне было остаться в зиндане! – продолжал стенать главный повар. – Теперь-то мне точно не сносить головы. Знай, о Вария, твой высокочтимый брат так и не поведал мне секрета приготовления того изысканного блюда, о котором говорил на базаре. Он обещал пойти со мной на кухни султана и лично руководить процессом, но злому року было угодно развести наши пути в разные стороны. И вот мне пора идти во дворец, но где сейчас бродит бесценный Хасан – одному Аллаху известно…
– Горе твое велико, – серьезно покивала Варвара. – Я тоже напрягаюсь, когда братца нет рядом. Но, знаешь ли, это еще не повод для отчаяния. Не только Хасан умеет квасить капусту.
– Кто же еще знает ваш фамильный рецепт? – с удивлением уставился на девушку Алишер.
– Я, – скромно потупилась Варя.
На кухнях султана трудились исключительно мужчины. Варю несказанно поразил этот факт, но уже через пару минут пребывания в эпицентре приготовления пищи она поняла, что женщинам в этом аду и впрямь не место. Попробуйте на минутку представить, какое количество придворных, сановников, наложниц, евнухов, служанок и стражников обслуживали несчастные повара, а потом прикиньте, какого веса и размера были блюда и котлы, которыми приходилось оперировать! Возможно, причина отсутствия женщин на кухне крылась не только в этом, но Варя искренне порадовалась за слабый пол.
Надо сказать, несмотря на заверения, которыми Варя потчевала главного повара, чувствовала она себя на кухне совсем не так уверенно, как ей бы того хотелось. Технология приготовления квашеной капусты виделась ей весьма туманно. Да Варя и резать-то ее толком не умела! Представляя себя кромсающей ни в чем не повинный кочан, звезда натурологии покрывалась холодным потом. Дело в том, что приготовление пищи не входило в круг непременных обязанностей женщин XXII века. Этим занимались диетологические институты. Каждый индивид периодически подвергался тщательному обследованию, и в соответствии с его возрастом и состоянием здоровья составлялся список продуктов, который затем закладывался в закупочную программу его домашнего холодильника. На кухонные комбайны рассылались варианты разнообразных блюд, которые можно было приготовить из рекомендованных диетологами продуктов. От хозяйки требовалось лишь вовремя утверждать меню. На рабочие места еда доставлялась курьерской службой. Конечно, если хотелось чего-нибудь необычного, всегда оставалась возможность сходить в ресторан, однако посещать подобные заведения чаще двух раз в месяц не разрешалось: государство строго следило за здоровьем своих граждан.
«Лишь бы не ампутировать себе обе. руки сразу», – переживала Сыроежкина, представляя себя с огромным кухонным ножом. Однако страхи девушки оказались напрасны: ашджи-баши отрядил под ее начало отряд расторопных работяг, которые в мгновение ока нашинковали всю имеющуюся в наличии капусту. Засолкой Варя занималась в конспиративном одиночестве – «чтобы драгоценный рецепт не попал в чужие руки». На самом деле она была не вполне уверена, что все делает правильно. «Ничего, – утешала себя Сыроежкина, – главное – вызволить Ивана Ивановича, а уж потом он подправит все, что я сделала не так». Проконсультироваться с Птенчиковым по телепатической связи она не решалась: мэтр уверял, что сам выпутается из неприятностей, и категорически запретил ребятам идти во дворец.
Поместив капусту под гнет, Варя заявила, что процесс засолки чрезвычайно нежен и непредсказуем, поэтому она будет контролировать его лично – и днем и ночью. Почтенный ашджи-баши был несколько разочарован тем, что приготовление деликатеса затягивается, но спорить не стал, велев набросать возле жбанов с капустой ковров и подушек, чтобы девушке было удобнее. Приходя в себя после кулинарных волнений, Варя с интересом разглядывала место, где ей довелось оказаться.
В центре помещения находился низкий каменный очаг. Дым от него свободно и неторопливо поднимался к куполу, из которого наружу торчала узкая труба. Соседний отсек так же был увенчан купольным сводом, но на постройке трубы, видимо, решили сэкономить: вентиляция осуществлялась прямо через круглую дыру посередине. В этом чаду, словно черти в преисподней, переругиваясь и покрикивая друг на друга, сновали взмыленные повара. Вскоре Варя почувствовала, что от дыма, жара и кухонных запахов у нее начинает кружиться голова. Оставив капусту без присмотра, она вышла в длинный коридор, тянущийся вдоль всех кухонных помещений (ясно, что одним очагом дело не ограничивалось), и заскользила к выходу на улицу.
Зоркий ашджи-баши мигом оказался рядом с девушкой:
– О, Вария, что-то идет не так, как надо?
– Нет, все в порядке. Просто мне захотелось взглянуть, чем вы потчуете обитателей дворца. Наблюдаю избыток фиников и чернослива…
– Да, в Истанбуле фрукты широко используются для приготовления пищи, как жареной, так и вареной. А разве в Бухаре готовят не так?
– По-разному готовят, – уклончиво ответила Варя. – Скажем, в Бухаре тоже очень любят мед.
– О, меда в серале потребляется очень много. Мы добавляем его почти во все блюда. Хороший мед отправляют в дар султану молдавские князья, неплохой привозят из Валахии и Трансильвании. Однако светлейший Абдул-Надул предпочитает мед из Кандии – там он нежный и без примесей. Оттуда же для султана привозят и особое растительное масло, без запаха, в то время как для прочих обитателей сераля готовят пищу на масле из Короны и Модоны, что находятся в Греции…
Тут почтенный ашджи-баши заметил непорядок в кондитерском «цеху» и мгновенно ринулся в бой, обрушив все мыслимые проклятия на головы нерадивых поваров и их ни в чем не повинных родственников аж до седьмого колена.
Воспользовавшись суетой, Варя незаметно выскользнула на улицу. Неспешной походкой она направилась и сторону высокой башни, в которой, согласно данным индивидуального датчика, скучал бывший повар, а ныне главный лекарь эмира Бухарского Иван Иванович Птенчиков. Ее план был незатейлив, а потому имел все шансы на успех. Девушка собиралась отвлечь охрану, открыть дверь и выпустить заключенного. А через высокую крепостную стену учитель должен был перелезть самостоятельно, при помощи вакуум присосок, которые Варя успешно скрывала в складках широкой одежды. Прогуливаясь возле башни, девушка намеревалась провести предварительную разведку местности, чтобы потом не возникло непредвиденных осложнений. «Бежать лучше ночью, – прикидывала Сыроежкина. – Надеюсь, в ближайшее время с Иваном Ивановичем ничего не случится…»
Сосредоточившись на образе Егора, Варя начала устанавливать с ним связь, чтобы поделиться своими соображениями, но тут кто-то тронул ее за рукав, и девушка ойкнула от неожиданности. Перед ней стоял Алишер – лицо его приобрело сероватый оттенок, глаза ввалились, а губы мелко дрожали:
– О, Вария! Все пропало, – простонал он. – Палач уже начал точить свой топор…
– Нет! – вскрикнула Варя, решив, что повар узнал о готовящейся казни мэтра Птенчикова. – Я не могу этого допустить!
– О, квашеная капуста моего сердца, я знал, что ты не бросишь в беде бедного старого повара…
Не слушая его, Варя развернулась и бросилась к башне.
– Постой, куда же ты? Кухни в другой стороне!
Мощным рывком повар настиг девушку и ухватил за рукав.
– Как можно думать о еде в такой момент? – возмутилась Варвара, отчаянно пытаясь вырваться из цепких рук ашджи-баши. – Мы должны его спасти.
– Кого?! О, Аллах, верни этой несчастной разум! Спасать нужно меня. – Повар тряхнул Варю так, что яшмак едва не слетел с ее головы.
– Тебя? А как же… – Девушка махнула рукой в сторону башни и тут же осеклась на полуслове. Ну конечно! Известие о предстоящей казни какого-то лекаря из Бухары вряд ли бы так взволновало почтенного Алишера. То ли дело – узнать о приближении собственной гибели!
– Но что же могло случиться? Неужели у светлейшего султана аллергия на капусту? – постаралась прояснить ситуацию Варя.
– Хоть ты и говоришь непонятные слова, но я чувствую, что разум к тебе возвращается. – Повар с
