Черт! Единственный мыслящий призрак, которого мне доводилось встречать, сознавал, что он мертв. Большинство привидений являлось обрывками образов, бессмысленно проигрывающих одну из сцен своего прошлого. А этот испуган и растерян и понятия не имеет, почему его не замечают.
— Где она?
Может, все зря — его девушка могла умереть много лет назад. Однако парень был одет на современный лад, даже колечко в брови и пирсинг на языке. Представьте себе: унести такое с собой в вечность!
— Там, внутри.
Он пролетел через дверь, а мне пришлось пробиваться мимо стоящих в очереди людей.
— Ищу своего приятеля, — объяснила я в ответ на столько недоброжелательных взглядов. — Знаю, что он там, с этой бесстыдницей с моей работы.
Женщины сразу перешли на мою сторону. Они пропустили меня вперед, некоторые напутствовали: «Иди разберись с ними, милочка!» Вышибала даже не потребовал документов — я выглядела явно старше двадцати одного.
Мертвец провел меня к двери в дальней части бара, рядом с туалетами. Она была заперта, но я хорошенько дернула, и замок вылетел. За дверью простирался длинный неосвещенный коридор, который вел к другой запертой двери. Ага, частное помещение, звуконепроницаемое. Ритмичные звуки музыки здесь были еле слышны.
Я больше не видела призрака. Только девушку в кожаном кресле, сидевшую лицом к двери, и ей явно не грозила смертельная опасность. Если не считать таковой раскрашивание ногтей на ногах. Она удивленно взглянула на меня:
— Как вы сюда попали? Это помещение только для членов клуба.
Я улыбнулась и предъявила свой значок — один из многих, которые носила при себе.
— Полиция, конфетка. Мы всюду члены, — ответила я, направляясь к единственной двери у нее за спиной.
Она покачала головой и продолжала красить ногти.
— Зря вы туда идете! А впрочем… ваши похороны.
Она наложила розовый лак на палец задранной ноги. Я открыла дверь. Призрак молодого человека оказался внутри и указал мне на девушку, без чувств лежавшую в объятиях вампира:
— Помогите ей, пожалуйста!
Внутри было с полдюжины вампиров. Все на вид не старше меня (по вампирскому счету). На полу лежало два тела. Первое принадлежало моему призраку, в отчаянии тянувшемуся к такой же юной девушке, превратившейся в закуску. Она была еще жива. Но, судя по пульсу, не надолго. Вампир даже не взглянул на призрака, хотя я знала, что неумерший наглец способен его видеть. Лично мне было бы неловко, если бы дух только что убитого мной человека крутился рядом во время трапезы. А этому жуткому типу было наплевать. Второе тело также принадлежало молодой женщине. Еще одна девушка цеплялась за жизнь на коленях у другого вампира. Ее веки затрепетали и закрылись, когда я метнула на нее взгляд.
— Надо тебе было послушаться Бренди, — промурлыкал один из вампиров, неумело имитируя зловещие интонации.
— Мисс Розовые Ноготки? — уточнила я, задирая юбку.
Они с интересом следили, как подол поднимался к ляжкам. Я не нарочно стремилась их отвлечь, хотя это давало некоторое преимущество. Мне нужно было добраться до ножей, пристегнутых к бедрам. Когда они оказались на виду, настроение в комнате изменилось — голод и похоть уступили место осторожности.
— Ну, придурки, — сказала я, обводя их взглядом и вынимая несколько ножей, — позвольте представиться.
— Ты забыла одного.
Я готова была метнуть новую партию клинков, когда меня остановил голос. Кости вошел и внимательно оглядел бойню. С большинством вампиров я управилась ножами, а того, который убил ребят, разорвала голыми руками. Хоть так отыгралась.
— Кого?
Он приятно улыбнулся:
— Маленькая сучка подкрадывалась с пистолетом, но теперь успокоилась.
Должно быть, Брэнди с розовыми ноготками. Его мягкий тон меня не одурачил — она докрашивает ногти в аду.
— Две девушки еще живы. Дай им крови. Твоя сработает быстрее моей.
Кости взял у меня нож и рассек себе ладонь. Затем подошел к каждой девушке и заставил проглотить свою кровь.
— Она поправится? — спросил призрак, склоняясь над своей подружкой.
Я слышала, как ее пульс возвращается к медленному, но ровному ритму, — кровь Кости оказывала свое действие. Через минуту я улыбнулась:
— Да, теперь поправится.
Он улыбнулся в ответ, показав, что при жизни у него были ямочки на щеках. Господи, совсем молоденький! Потом он нахмурился:
— Они не все здесь. Было еще три твари, сказали, что вернутся.
Вероятно, пошли за добавкой к ужину. Ублюдки!
— Я ими займусь, — пообещала я. — Не волнуйся. Это моя работа.
Он снова улыбнулся… и начал понемногу таять, бледнеть. И вот уже от него ничего не осталось. Я молча смотрела, потом спросила:
— Он ушел?
Кости меня понял:
— Думаю, да. Он добился своего и ушел. Некоторые упрямцы задерживаются здесь, пока не исполнят последнее дело.
И это дело парень доверил мне. Может, я не так много могу, но отомстить за людей, у которых украли жизнь, — моя прямая обязанность. Я направилась к двери.
— Ты что надумала? — спросил Кости.
— Приволочь мисс Розовые Ноготки и бросить в одну кучу с ее приятелями, — кинула я через плечо. — Потом дождусь остальных и отправлю их в ад.
Кости вышел следом за мной:
— Звучит заманчиво.
Мы расположились на танцплощадке, ближайшей к туалетам. Всякий, ищущий доступ в кошмарное частное заведение, должен был пройти мимо нас. Я не хотела танцевать с Кости, пусть даже это было лучшим прикрытием, но он вытащил меня на площадку, как на нашем первом свидании.
— Ты ведь — убийца-профессионал? — спросил он. — Неужели думаешь, что, болтаясь в коридоре, вся забрызганная кровью, будешь иметь невинный вид?
На моем лавандовом платье в самом деле имелись красные потеки. Я отмыла кровь с рук в туалете, но с платьем ничего нельзя было сделать. Кости прав — торча в коридоре, я привлекала внимание. А прижавшись к нему, скрывала кровь.
Однако, танцуя с ним, я перенапрягала свое самообладание. Последний раз мы так обнимались в то утро, когда я ушла. Словно это было вчера: я глотала слезы и говорила себе, что другого пути нет. Да, кое- что не изменилось…
Я искала, на что бы отвлечься. Все лучше, чем вспоминать, как я тосковала по объятиям Кости.
— Почему ты здесь? Я думала, у тебя найдется чем заняться с Фелисити.
Он вздернул бровь:
— Тебя беспокоит, что я ее поцеловал? Не понимаю — с какой стати? Разве ты не советовала мне в записке жить своей жизнью?
Удар ниже пояса. Я попробовала отстраниться, но он обнял еще крепче. Приходилось терпеть либо
