— Madre de Dios, это правда? — выпалил Хуан.
Тэйт тоже несколько опешил, и я обрушилась на него:
— Как приятно, когда кто-то знает, сколько ты можешь прожить, но держит информацию при себе, а? Я, по крайней мере, попросила Дона вас предупредить, а ты не оказал мне такой любезности!
— Это что, месть? — тихо спросил он.
Боль в его глазах была вызвана не моим последним откровением, а первым признанием. Именно тогда я увидела то, к чему была слепа прежде. Господи! Тэйт в меня влюблен. Это было так заметно, что даже я поняла.
— Нет, месть здесь ни при чем. — Мне не было нужды лгать. — Происходящее не касается никого из вас, так будет и впредь.
— Мы не можем позволить этому продолжаться, — твердо заявил Дон. — Слишком многие подвергаются риску, и меня, в отличие от тебя, сей факт заботит.
Я встала и нависла над ним:
— Идите вы, босс. Меня заботит жизнь каждого человека в моем подразделении, и я доказывала это не раз и не два. Вы мне не доверяете? Тогда увольняйте!
— Керида, не спеши, — вмешался Хуан.
Дон не дрогнул.
— Мы заботимся и о тебе: что, если твой вампир узнает, что ты такое…
— Он знает, — перебила я.
Дон громко выругался. Я даже моргнула. Он никогда прежде не выходил из себя.
— Откуда он знает, Кэт? Ты ему сказала? Заодно не начертила ли ему планы наших расположений и не указала численность персонала? Я надеюсь, что в постели он — настоящее чудо, потому что ты мгновенно разрушила все, над чем мы работали годами!
— Нет, этого не говорила, — импровизировала я на ходу. — Я знакома с ним много лет. Он уже тогда знал, что я из себя представляю, а когда началась вся эта чертовщина, его в Огайо уже не было. Мы с ним не виделась, пока месяц назад случайно не столкнулись в этих местах. Ему всего сотня лет, я сильнее его, так что он понимает: если не будет держать язык за зубами, я его убью. Вот и все.
— Как ты могла? — вступил Тэйт, смотревший на меня с легким отвращением. — Как ты могла трахать труп? Тебя бросает из крайности в крайность, от Ноя к некрофилии!
Теперь уже я взбесилась:
— Вы забыли, что я наполовину вампир? Бросая грязь в неумерших, вы и меня задеваете! Все равно как если бы скинхеды вздумали уговаривать Холли Берри участвовать в неонацистском параде. Как я могла? А ты как думаешь, Тэйт? И ты, Хуан? Вы оба были не прочь со мной переспать. Не иначе тоже страдаете некрофилией.
Это был удар ниже пояса, но я знала, что делаю. Ребята должны понять, что не всякий вампир — зло. Видит Бог, от такого взгляда сложно отказаться. Мне самой потребовались годы, чтобы шире взглянуть на вещи. А ведь я одного из них любила.
Дон кашлянул. Ему не понравилось, куда зашел разговор.
— Никто не забывал, что ты такое. Однако это не отменяет твоей миссии — ты убиваешь неумерших. Вы все это делаете, и на вас лежит огромная ответственность. Что помешает твоему любовнику оказать услугу своим сородичам, сообщив, где проживает неуловимая Рыжая Смерть? В конце концов, если тебя убьют, ему уже не придется бояться.
— Хуан, сколько женщин перебывало у тебя в постели за последние четыре года? — резко спросила я.
Он поскреб подбородок.
— Jo no se, керида… примерно одна в неделю, — ответил он прежде, чем Дон остановил его взглядом.
— Это ненужный разговор!
— А по-моему, нужный, — жестко возразила я. — Одна в неделю, плюс-минус. Получается около двухсот разных женщин за последние четыре года, когда он работал здесь. Между прочим, Хуан, ты распустился! А многих ли из них проверили, чтобы удостовериться, не подсунуты ли они Ренфилдом или каким-нибудь вурдалаком? Вы, ублюдочные сексисты. Только меня вызывают на ковер за то, с кем я встречаюсь! Хватит с меня этого ханжества. Дон, все сводится к одному: доверяете вы мне или нет. Я вас никогда не подводила и сама не уйду, если не заставите. А теперь, если по-настоящему срочного дела нет, у меня продолжается отпуск. Возвращаюсь к своему трупу, спасибо!
Я промаршировала к двери, но Тэйт, загораживавший ее, не двинулся с места.
— Уйди с дороги, — проговорила я со скрытой угрозой.
— Кэт, — Дон поднялся и легонько придержал меня за локоть, — если нам нечего бояться твоей связи с этим вампиром, ты не против зайти в лабораторию и сдать анализ крови? Ты ведь не позволяла себе пить кровь, верно?
Я фыркнула:
— Простите, этот напиток не в моем вкусе. Но если вам будет легче от лабораторной проверки, почему бы и нет. Ведите!
— Я буду с тобой откровенен, — заговорил Дон, пока мы шли на второй уровень в сопровождении Тэйта и Хуана. — Я еще не решил, что делать. Я обязан думать о команде. Мне нелегко рисковать жизнями других людей, полагаясь лишь на твое уверение в безобидности этого существа.
— Все упирается в вопрос доверия. Кроме того, если бы он хотел повредить команде, он сделал бы это на прошлых выходных в баре «Джи-Джи». Не бросайтесь ценными кадрами из слепого предубеждения, Дон. Мы оба знаем, что я вам нужна.
Когда я входила в лабораторию, он окинул меня оценивающим взглядом:
— Мне хочется верить, что ты не пойдешь против нас. Но не знаю, можно ли.
Позже, когда срочный анализ подтвердил, что я не налакалась сока носферату, Тэйт проводил меня к машине. От самого кабинета Дона он не сказал ни слова, я тоже молчала. Они меня отпускали, но я понимала, что ничего еще не решено. Ну и пусть! Зато теперь мне нечего скрывать. Ну почти нечего.
Тэйт из привычной вежливости открыл передо мной дверцу машины. Я скользнула внутрь, но дверь не закрыла. Он постукивал пальцами по крыше у меня над головой.
— Ручаюсь, ты считаешь поэтической справедливостью, что я не знал, как продлилась моя жизнь. Я советовал Дону рассказать тебе о твоем возрасте три года назад, как только у них появилась уверенность. Он не согласился, а он — босс. Иной раз приходится выполнять приказ, даже если он не нравится.
— Иногда. — Я, не мигая, уставилась на него. — Но не всегда. И уж точно не тогда, когда от этого страдает друг. Тут мы с тобой расходимся во мнениях.
— Мы с тобой во многом расходимся. — Синие глаза встретили мой взгляд. — Ты меня в самом деле достала. Сперва признаешь, что у тебя дружок-вампир, потом при всех заявляешь, что я хотел тебя трахнуть. Что дальше? Высунешь член и скажешь, то ты на самом деле мужчина?
Его мрачный тон не соответствовал шутке, но я улыбнулась:
— Загонишь меня в угол — выпущу когти. Ты это знаешь. Хотелось бы, чтобы у всех вас было хотя бы подобие веры. Я дорожу и командой, и своей работой. Иначе зачем мне пачкаться в этом дерьме?
Он дернул уголком рта:
— Можешь одурачить Дона, Кошка. Но не меня. Я видел твое лицо сегодня вечером. Ты никогда никому не улыбалась так, как улыбнулась этому вампиру. Поэтому я не верю, что ты не потеряешь голову. Уже потеряла.
20
На следующий вечер Кости явился ровно к семи часам. Мы планировали рано поужинать, а потом
