21
У меня не осталось времени переварить эту новость.
— Держись за мою шею и не отпускай, — велел Кости и добавил с яростью: — Мы возьмем мерзавца.
Он обнял меня обеими руками, как только я обхватила его за шею, кувырком ушел назад, сквозь стеклянную стену.
Оглушительный грохот вывалившегося наружу стекла поглотил мой визг. Мы падали с двадцатого этажа: мои ноги беспомощно болтались в воздухе, а желудок, оказавшись в свободном падении, вызвал приступ тошноты. Ветер резал глаза, прикованные к быстро приближавшейся земле. Мои руки обхватили шею Кости мертвой хваткой. И вдруг произошло невероятное — падение стало замедляться. Не веря, я подняла глаза, ища чудом раскрывшийся парашют, но над нами были только огни здания. Не успела я осмыслить увиденное, как почувствовала порыв ветра. Мы уже не падали, а плыли по диагонали над улицей к черному фургону, минуту назад влившемуся в поток машин. Вопль изумления застрял у меня в горле.
Автомобили скрипели тормозами: то ли из-за нарушившего правила фургона, то ли оттого, что люди, увидев плывущие в воздухе фигуры, невольно пытались остановиться. Фургон набирал скорость, но мы оказались быстрее. Кости догнал его за несколько секунд и, ухватив за задний бампер, опрокинул одной рукой, продолжая другой обнимать меня.
Машина перевернулась с впечатляющим грохотом. Подъезжающие автомобили круто сворачивали, скрежет усилился. Кости подпрыгнул вверх, вынес нас из пробки и поставил меня на тротуар, коротко приказав:
— Жди здесь!
Он устремился к разбитому фургону прежде, чем я успела прохрипеть что-то в ответ. Послышался треск выстрелов, вопли свидетелей происходящего, а секундой позже он возник передо мной с пленником, висящим через плечо.
— Уходим!
Кости опять крепко меня обнял, и земля ушла у нас из-под ног. Я выкатила глаза. Матерь Божья, как быстро! Чтобы помешать ногам дергаться так же безумно, как дергались мои мысли, я зацепилась за его ноги и держалась, не осмеливаясь взглянуть вниз и понять, на какой мы высоте.
Десять минут спустя Кости опустил нас на землю в переулке между складами так легко, будто спрыгнул с поребрика. Я задыхалась от изумления и пялилась на него, словно видела впервые в жизни.
— Ты умеешь летать? — вырвался у меня глупый вопрос.
Он оглянулся, обращаясь с незадачливым убийцей как с тряпичной куклой.
— Говорил же, что ты еще не знаешь моей силы!
Я не сводила с Кости глаз. Он казался бы беззаботным, если бы не вытряхивал душу из своей жертвы.
— Но ты умеешь летать? — тупо повторила я.
— Я — мастер-вампир. Для зрелого и накопившего достаточно сил мастера это норма. Есть и другие таланты, но о них поговорим позднее.
Веки пленника затрепетали, глаза открылись и сфокусировались на Кости, а затем полезли на лоб. Он уже пришел в себя и, похоже, чувствовал себя так же, как я, когда мы катапультировались из окна. Испуган до крайности!
Кости уронил его на землю и встал перед ним на колени. Изумрудная вспышка в глазах, резкий приказ, и пленник перестал отбиваться, затих.
— Эта женщина… — Кости подбородком указал на меня. — Зачем ты пытался ее убить?
— Бизнес, — монотонно отвечал загипнотизированный зеленым сиянием глаз мужчина. — Меня наняли.
Еще один наемный убийца! Похоже, Кости не ошибался насчет контрактов на меня.
— Кто тебя нанял? — тут же спросил Кости.
— Не знаю. Поступил заказ, инструкции прилагались, деньги должны были перевести телеграфом после исполнения. Иногда мне поручают работу через посредников, но не в этот раз.
— Котенок, — Кости не отпускал его взгляда, — записывай.
Он вытащил бумажник с прикрепленной миниатюрной авторучкой. Я воспользовалась первой попавшейся бумажкой — денежной купюрой.
— Имя?
— Эллис Пирсон.
Такое обычное имя и к внешности подходило. Если забыть о свежеразбитом носе и синяках, он выглядел не грознее Микки-Мауса. У Эллиса были черные, аккуратно подстриженные волосы, брюшко и круглые младенческие щеки. Однако поганец определенно знал, как обращаться с винтовкой с оптическим прицелом. Если бы Кости не отшвырнул меня, я лишилась бы нескольких отборных кусков мозга. Как он узнал о стрелке, было выше моего понимания.
— Псевдонимы, все.
Их оказалось несколько.
Кости задавал Эллису вопрос за вопросом о заказе. Он лучше меня знал, о чем спрашивать. «Тонкости ремесла, — саркастически подумала я, продолжая записывать. — Допрашивать наемного убийцу должен коллега».
Я стиснула зубы, услышав, как Эллис монотонно перечисляет необычные инструкции по моему устранению: стрелять только в голову, не менее трех выстрелов и с расстояния минимум сто ярдов, никаких взрывов в машине, ядов, рукопашных схваток и контактов вблизи моей машины или дома. Эллис не знал, что я такое. Зато его наниматели явно имели представление — условия были слишком продуманны для случайных.
Я исписала более дюжины банкнот; пальцы на крошечной ручке сводило. Однако, учитывая альтернативу, жаловаться не приходилось. Наконец Кости откинулся на пятки и спросил, есть ли еще что- то, о чем Эллис не упомянул.
— В последнем е-мэйле клиент выражал беспокойство и передвигал сроки. Писал, что новые обстоятельства требуют немедленного результата. Оплата повышалась на двадцать процентов, если работа будет выполнена сегодня. Я проследил от дома до ресторана — в сумятице легче скрыться.
Мудак!
Кто-то срочно хотел моей смерти и знал, где я живу. А таких людей было немного. Меня охватило неприятное чувство.
Я и не ожидала, что мы сдадим его полиции. Однако скорость, с которой Кости притянул Эллиса к себе и впился ему в глотку, поразила. Я не в первый раз видела смерть от клыка, но впервые не пыталась вмешаться, а просто смотрела. Пульс у Эллиса сперва зачастил, потом замедлился и наконец замер.
— Это больно? — холодно поинтересовалась я, когда Кости выпустил труп, позволив ему упасть на землю.
Он вытер губы.
— Далеко не так больно, как он заслуживал, но у меня нет времени.
Мягким движением, словно ласкал младенца, Кости провел пальцем вдоль царапины у меня на виске — пуля прошла вскользь.
— Проклятие, я чуть не потерял тебя, — прошептал он. — Я бы этого не вынес, Котенок.
Он крепко прижал меня к себе, и тут прорвалась замедленная реакция на страх смерти. Конечно, меня и прежде пытались убить. И не раз. Но выстрел издалека казался таким… подлым. Я задрожала.
— Замерзла? Дать мою куртку? — Он стал раздеваться, но я его остановила:
— Ты — теплый. Я никогда не чувствовала тебя таким теплым.
