повсеместно ныне. Судьбу офицера российского флота решало офицерское собрание боевого корабля, где он служил. Особые правила поведения существовали для каждого значимой социальной группы, существуют и во всех нынешних устойчивых социальных образованиях, профессиональных объединений, включая, соответственно, спецслужбы.
Ведущие конфессии мира имеют четкие и жесткие указания своим адептам относительно принципов взаимоотношений с представителями других религий: «О, вы, которые уверовали! Не берите иудеев и христиан друзьями: они друзья один другому. А если кто из вас берет их себе в друзья, то сам из них» (Коран, Сура 5, аят56). В свою очередь, существуют жесткие предписания иудеям, запрещающие разрешать споры между единоверцами в светских судах, предусматривающие жесткие санкции к тем, кто уступил свое имущество нееврею. Конечно, историческая практика всегда изрядно отличается от предписанного, меняясь с изменением социальных условий, но остерегающая тень догмата присутствует, несомненно, в любых исторических периодах, пока живет конфессия и ее организационные институты.
Одним словом, по жизни ни в одном обществе ни в какие его периоды «ничейных» людей, не ассоциированных в какую-либо группу, страту, практически не бывает, практически каждый кому-то — «свой». И в каждой социальной группе, общности существуют наряду с общенациональными, общегосударственными свои этические нормы поведения, часто весьма экзотичного свойства. Главная особенность подобного повсеместного положения состоит в том, что многие эти внутригрупповые, внутрисословные, внутриконфессиональные предписания не только противоречат «общечеловеческим», общегосударственным нормам, но и подавляюще доминируют над ними в жизненной практике всех этих разнообразных сообществ. Причем, практика реализации многообразных корпоративных этических норм стремится к распространению на поведение членов своих корпораций в любых как служебных, так и иных жизненных ситуациях.
С этим мощных фактором всерьез и основательно должны считаться спецслужбы, особенно в таких многоконфессиональных, многонациональных государствах, как бывший СССР и нынешние США. Когда в американских фильмах — боевиках слаженно действуют бригады полицейских, спецназовцев в составе чернокожих и белых антропоидов — это скорее попытка моделировать желательное взаимодействие представителей различных рас и культур, нежели отображение устоявшейся реальности.
Реальное же типичное восприятие среднестатистического белого человека американской действительности, определяющее его поведение и нормы взаимоотношения в политическом обществе, имеют не столь благостное, как в фильмах, содержание: «Самые лучшие соседи — это японцы. Никогда не повышают голоса. Их дома безукоризненны. Покажите мне японца на улице после десяти вечера. Вы когда- нибудь видели, чтобы японца арестовывали? А пьяного японца вы видели? А беременную незамужнюю японку? Нет, конечно. У них любовь семейного очага. Ну, а негры — это животные. Никакой любви у семейного очага. Ему мало вытеснить белого, он еще хочет и тут быть с ним на равных. Они задумали план дальнего прицела — через смешанные браки просветлить свою кожу… Они губят все, где бы они ни появились…» (Стадс Теркел. «Америка: Улица разделения», Москва, «Прогресс», 1984г., с.375).
В таком этническом столпотворении, которое представляет собой американское общество, спецслужбам США приходится реализовывать чрезвычайно сложную и тонкую взаимосвязанную систему принципов, технологий, приемов маневрирования кадрами при «опеке» своих наиболее проблемных этнических, конфессиональных групп. К примеру, с китайскими, арабскими общинами структурам ФБР, конечно, лучше всего поручать работать их соплеменникам. Но у руководителей этой спецслужбы вряд ли когда-нибудь уйдут сомнения, недоверие к таким сотрудникам, которые сами никогда в душе не примут до конца культуру и идеологию европейской расы. Значит, набирая отряд таких сотрудников, руководители ФБР вынуждены будут их особо контролировать, перепроверять, подозревать больше других. Это, безусловно, последними будет ощущаться в полной мере и заставит еще больше чувствовать свою этническую обособленность, некоторую чуждость основным задачам спецслужбы. Мир этой категории сотрудников предельно дискомфортен, отсутствие четкой профессиональной самоидентификации удерживает их самосознание в раздвоенном, расщепленном состоянии: свой среди чужих, чужой среди своих. Успешно ли решаются задачи спецслужбами США, работающим по таким технологиям, не знает никто. То, что общество экономически процветает, государство сильно, военная машина мощна, как никогда — не вся очевидная правда: численность мигрантов, их экономическое влияние при сохранении ими своей национальной самобытности стремительно растут при таком же стремительном сокращении доли белого населения, пока еще преобладающего в составе политической, деловой и финансовой элит. И далеко не факт, что «белой» элите этнические общины позволят и дальше безраздельно контролировать политическую, административную и финансовую власть, в том числе и спецслужбы, США. По крайней мере, японский капитал по своим объемам едва ли уже не превышает ранее традиционно преобладавший там иудейский.
И тем более не факт, что такая американская модель управления политической и иной жизнью социума, в том числе и методами спецслужб, в которых численно тоже будут преобладать отнюдь не англосаксы, годится для обустройства и управления глобальным миром. Ибо, пожалуй, самая эффективная система управления общинами самой мощной диаспоры мира ныне у китайцев и их спецслужб вкупе с триадами. Можно смело утверждать, что реализация управленческих решений политического центра Поднебесной происходит и ныне по всему миру с минимальными искажениями и максимальной скоростью, которых никогда не достичь при американском способе контроля этно-конфессиональных общин, который чаще существует уже только как декорация. Так что вполне возможна ситуация, когда опыт американских спецслужб контроля этно-конфессиональной организованной преступности в важнейших сферах общества понадобиться больше как отрицательный. Здесь, прежде всего, вызывает опасение то обстоятельство, что официальные сотрудники спецслужб США вместе со своими семьями практически беззащитны в местах своего постоянного проживания перед актами возмездия со стороны экстремистских группировок, чему есть достаточно примеров.
Кадровая политика ВЧК — ОГПУ в СССР, повторяя тот же принцип этнического рекрутирования, существенно отличалась в важных деталях: разгоревшаяся классовая борьба приняла крайние формы гражданской войны неимущих против «эксплуататоров». Кадры, проявившие себя в боевых условиях Гражданской войны, для которых потенциальные противники из числа соплеменников уже стали непримиримыми врагами, и рекрутировались в советские спецслужбы. Здесь не было места ни для какой непоследовательности позиции, двойственности сознания. Несколько позже кадры советских спецслужб и в периферийных этнических образованиях пополнили офицеры — фронтовики с такой же четкой недвусмысленной мировоззренческой позицией, обеспечившей на десятилетия эффективную работу спецслужб по общегосударственным целям, отслеживавших соблюдение руководящей номенклатурой основных параметров меры допустимого потребления. Позже, по мере «заселения» руководящих должностей спецслужб в столице и союзных республиках детьми деклассированной партийной элиты, их родней, позволившим номенклатуре безбоязненно коррумпироваться, новые поколения сотрудников КГБ СССР в союзных республиках утратили во многом ориентацию на общесоюзные цели и стали в большей мере по неоглашению ориентироваться на интересы местной национальной элиты. События конца 80-х — начала 90-х годов пошлого столетия в период распада СССР показали, что к этому моменту работники КГБ Азербайджана, Армении, Грузии, прибалтийских союзных республик, по крайней мере, не оказали действенного сопротивления сепаратистам и националистам (кроме отдельных сотрудников и отдельных эпизодов). Большинство руководителей поступило так именно в силу необходимости обеспечить безопасность личную и своих семей. Безусловно, во многом этому способствовала крайняя политическая нестабильность и неопределенность в столице СССР. Делать из этих примеров выводы о том, что спецслужбы неэффективны в регулировании этно-конфессиональных отношений в полиэтнических социумах — совершенно неправильно: НКВД времен И.В. Сталина и Л.П. Берия решали все проблемы в высшей степени успешно. Столь же эффективно работает ныне служба государственной безопасности Китая, жестко
