Ему хотелось как можно скорее показать Ольге Эразмовне все, что он успел увидеть сам, и они часто совершали прогулки по городу.
Валерий с увлечением рассказывал жене:
– Иду я как-то этим переулком, тороплюсь, по сторонам не оглядываюсь. И вдруг вот этот домина так мне в глаза и бросился. Ты только посмотри, какая архитектура. Должно быть, большой художник его строил!..
В свой выходной день он приглашал жену на экскурсию по московским музеям. Еще тогда, когда Валерий жил один, он составил план таких экскурсий. Ему хотелось сначала осмотреть все достопримечательности великого города, а затем уже выбрать, что больше придется по душе, и бывать там почаще. Однако скоро он убедился, что не так-то просто сделать подобный выбор, – слишком много различных исторических и художественных сокровищ в столице нашей Родины – Москве! Все же особенно большое наслаждение доставляло ему посещение Третьяковской галереи и таких музеев, как Исторический, что на Красной площади.
В музеях и театрах Чкаловы обычно бывали вместе с семьей Анисимовых. Дружбу с Александром Анисимовым Валерий особенно оценил, когда у него случилось большое горе – умер Павел Григорьевич.
Старик Чкалов продолжал работать в затоне до тех пор, пока не свалился окончательно. Из писем Натальи Георгиевны Валерий знал о болезни отца, но очень надеялся на его могучий организм. Известие о смерти пришло неожиданно.
Валерий давно собирался съездить в Василёво, навестить родных, но не успел этого сделать. Теперь его мучила мысль, что он ничем не порадовал отца в последние дни его жизни. Тяжело было думать, что он больше никогда не увидит своего Павла Григорьевича, не услышит его по-стариковски строгих, но дельных советов. Как это часто бывает, Валерий только теперь, после смерти отца, понял, насколько тот был ему дорог.
Анисимов видел, что друг затосковал, и осторожно, тактично старался отвлечь его от тяжелых мыслей. По собственному опыту он знал, что самым лучшим лекарством для Чкалова будут полеты. И он заботился, чтобы Валерий летал как можно больше.
Начав с обычных аэродромных полетов, Чкалов скоро перешел к выполнению специальных заданий, иногда связанных с дальними воздушными маршрутами. Летчик-истребитель, он изучал в НИИ машины разных типов. Много летал и на тяжелых воздушных кораблях. В полетах был попрежнему неутомим, за первый же год работы в институте он провел в воздухе около 300 часов и освоил методику летных испытаний тринадцати типов самолетов.
Испытания в воздухе требуют от летчика, помимо профессионального мастерства, таких личных качеств, как мужество, выдержка, умение молниеносно принимать решения. При испытаниях трудно предусмотреть все случайности.
Однажды Чкалов принимал участие в опытном бомбометании. Опыты велись на Черноморском побережье. На исходе жаркого дня Чкалов осторожно поднял в воздух тяжело нагруженный двухмоторный бомбардировщик. На борту самолета находились опытный бомбардир-инженер и молодой бортмеханик. Сначала летели над дышащей зноем степью, и машину бросало во все стороны. После короткого отдыха в полете над морем самолет снова ушел по назначенному маршруту в беспокойный воздух над раскаленной землей. Под крылом мелькали деревни, пашни, изрытые оврагами поля, перелески.
Внезапно лопнул шатун, и левый мотор, окутанный белым паром, затрясся, как в лихорадке. Валерий повел самолет на одном правом моторе. Напрягая все свои силы, он пытался удержать самолет от снижения. Высота постепенно терялась, а внизу, как нарочно, мелькали глубокие овраги, не было видно ни одного ровного кусочка земли, годного для посадки. Вынужденная посадка вообще не предвещала ничего доброго: висевшие под фюзеляжем несколько сот килограммов бомб неминуемо должны были взорваться после первого же сильного толчка. Это понимали и летчик, и инженер, и бортмеханик.
По уставу садиться с бомбами не разрешается. Инженер решил сбросить опасный груз. Он уже открыл люк бомбового отсека. Внизу изредка мелькали селения. Заметив приготовления инженера, Чкалов гневно приказал ему немедленно перейти в пилотскую кабину. Инженер повиновался. Машина на одном правом моторе тянулась к берегу моря. Мотор перегрелся, работал неверно, с выхлопами, вот-вот готовый взорваться, а годного для посадки места все не было видно. Чкалов решительно выключил зажигание последнего мотора, – другого выхода не оставалось.
Самолет, нагруженный бомбами, опускался над обрывистым берегом моря. Много самообладания и физической силы понадобилось летчику, чтобы выровнять машину и дотянуть ее до прибрежной полоски земли. Инженер и бортмеханик не сразу пришли в себя, не сразу поняли, где они, когда Чкалов посадил машину с сотнями килограммов взрывчатых веществ на самом краю обрыва.
Обычно веселый механик на этот раз был серьезен.
– Товарищ командир, – сказал он Чкалову, – вы спасли не только нас, – вы спасли и тех, на кого могли обрушиться бомбы!
– Нас всего трое, – ответил Чкалов, резко повернувшись к смущенному инженеру, – а сколько людей могло погибнуть!
В НИИ шли испытания авиаматки. Это были самые интересные и необычные испытательные полеты за весь 1931 год.
Идея создания авиаматки, предложенная советским конструктором В. Вахмистровым, заинтересовала и ученых-аэродинамиков и военных специалистов.
По замыслу конструктора тяжелый воздушный корабль – авиаматка – должен был служить транспортом для истребителей. Самолеты могли взлетать с авиаматки, находящейся в воздухе.
Инженеры и летчики НИИ с увлечением работали вместе с конструктором над осуществлением проекта авиаматки.
При первом испытательном полете на огромных крыльях воздушного корабля установили два самолета-истребителя типа «И-4». Испытание было очень ответственное и трудное. Поэтому было особенно важно, чтобы в пилотских кабинах находились мастера летного дела. Командование выбрало Чкалова и Анисимова – лучших летчиков-истребителей НИИ. За штурвалом сидел летчик Залевский. Испытания окончились вполне успешно. Авиаматка летала, истребители отцепились от нее и ушли в свободный полет.
Чкалов с воодушевлением участвовал и в дальнейших испытаниях авиаматки, неизменно показывая свои знания, мастерство и смелость.
В первый же год своего пребывания в НИИ Чкалов получил задание пилотировать из Москвы в Одессу тяжелый бомбардировщик. В районе Одессы ему предстояло произвести длительные испытания, проверить самолет на бомбометание с горизонтального полета и с пикирования.
В Одессе его ждала приятная встреча. Начальником Одесской летной школы оказался Иван Панфилович Антошин.
Чкалов бурно выражал свою радость. Несколько лет не виделся он с «батей», своим любимым командиром и учителем.
Антошин обнял молодого летчика и с отеческой теплотой расспрашивал его о полетах, о семье, о перспективах на будущее.
– Батя, я отец семейства, у меня сын и, видите, какой большой уже! – с гордостью заявил Чкалов, показывая фотографию Игоря, которая всегда лежала у него в нагрудном кармане.
Антошин полюбовался на здорового малыша и, улыбаясь, спросил:
– Теперь, когда отцом стал, осторожнее летаешь?
Лицо Чкалова на мгновение затуманилось.
– На тяжелых самолетах не пофигуряешь, а на истребителе редко приходится летать, – отвечал он.
И тут ему пришла в голову мысль:
– Батя! Дай мне душу отвести на твоем самолете. Уж очень я соскучился по истребителю.
Антошин согласился.
