из Новгорода во Псков. Псков представлял уже такую силу, что когда в Новгороде разнесся слух, будто «Святополк у города с пльсковици», то «пополошишася людье»{121} . Еще четче позиция псковичей выражена в Ипатьевской летописи: «Придоша Пльсковичи и пояша к собе Всеволода княжити, а от Новгородець отложиша»{122} . Правда, впоследствии новгородцы «с пльсковици съмиришася» и выступали заодно.
В 1228 г. «князь Ярослав… поиде в Пльсков с посадником Иванком и тысячьскыи Вячеслав. И слышавше пльсковици, яко идет к ним князь, и затворишася в городе, не пустиша к собе… промъкла бо ся весть бяше си в Пльскове, яко везет оковы, хотя ковати вяцьшее мужи»{123} . Значит, почва для такого рода слухов была. Псков что-то замышлял против главного города. И псковичи забеспокоились о судьбе лидеров общины. Правда, если верить князю Ярославу, то вез он в коробьях БОЕсе не оковы, а дары. Впрочем, события на этом не закончились. Ярослав решил собирать войска на Ригу, а псковичи «възяша мир с рижаны». Это уже прямая измена Новгороду, явный раскол в отношениях с общиной главного города земли. На этот раз все уладилось. Слухи были отброшены, и новгородцы сделали шаг навстречу. Они заявляли: «Мы бе своея братья, бес пльсковиць не имаемъся на Ригу»{124}. Эта фраза новгородцев весьма интересна. Она передает дух взаимоотношений главного города и пригородов. Они отнюдь не сводятся к насилию, с одной стороны, и подчинению — с другой. Часто это отношения братства и взаимопомощи. Но не были ли они уже в 1228 г. реалией уходящего времени? Во всяком случае, вкоре вспыхивает новый конфликт. Псковичи воспользовались противоречиями внутри городской общины Новгорода. Они поддержали изгнанную из Новгорода «Борисову чадь» — сторонников посадника Внезда Водовика. В ответ князь Ярослав арестовал в Новгороде находившихся там псковичей и послал «в Пльсков рече: „Мужа моего пустите, а тем путь покажите прочь, откуда пришли“. Они же сташа за ними крепко, нъ рекоша: „Прислите к ним жены их и товар, тоже мы Вячеслава пустим; или вы собе, а мы собе“. И тако быша без мира лето все»{125}. Но у Пскова еще не было сил отделиться от Новгорода. Князь перестал пропускать к ним гостей, и когда. псковичам надоело покупать соль по 7 гривен «бьрковьск», они отправили послов в Новгород и выпросили там князя, а «Борисове чади показаша путь с женами»{126}.
Псков был одним из старейших и сильных пригородов, и сепаратистские тенденции в нем проявлялись весьма ярко. Но не менее ярко проявлялись они в других пригородах. Таков Новый Торг. С его политикой, противоположной настроениям главного города земли, встречаемся, например, под 1196 г. В тот год, разгневавшиеся новгородцы «показаша путь из Новагорода и выгнаша» князя Ярослава. Тогда князь Ярослав пошел к Новому Торгу и «прияша и новоторжьцы»{127}. Это летописное сообщение интересно в двух отношениях. Во-первых, свидетельством о возросшей самостоятельности и суверенности городской общины Нового Торга, которая уже начинает принимать князей. Во-вторых, информацией о политике пригорода, не соответствующей политическому курсу главного города земли. Торжок служит базой для Ярослава и позже — в 1216 г. Противостояние достигло столь значительной степени, что Мстислав на вече роняет знаменитую фразу: «Поищем муж свои, вашей братьи, и волости своей; да не будеть Новый търгь Новгородом, ни Новгородъ Тържьком; нъ къде святая София, ту Новгород; айв мнозе бог, и в мале бог и правда»{128}. Не случайно в Торжке оказывается и другой недовольный Новгородом князь — Всеволод. В 1224 г. он ушел из Новгорода «в ноць, утаився, с всем двором своим. И приехав седе на Тържку»{129} . Сюда к нему и приходит отец с ростовскими и черниговским воинством. Город, видимо, притягивал всех недовольных новгородской городской общиной. Сепаратистские тенденции становились все более определенными. В 1230 г. новгородцы произвели очередную смену посадника: «отяша посадничьство у Иванка у Дъмитровиця и даша Вънезду Водовику». По старой памяти сразу же назначили посадника и в Торжок. Но когда посадник Иванко пришел к Торжку, «не прияша его новоторожьци»{130}. Однако противостоять Новгороду Торжок еще не мог. Летописец сообщает о бегстве новоторжцев, поддерживавших пресловутого Водовика, в Чернигов{131}. Как видим, в Новгороде начинался тот же процесс волостного дробления, что и в других землях. Но в Новгороде, как, впрочем, и в Киеве, в XII — начале XIII вв. он не достиг высокого уровня развития; слишком велика была «стягивающая» сила этих крупнейших городов Древней Руси.
Возрастание значения и влияния новгородской волости во второй половине XII — начале XIII вв. происходило на ярком внешнеполитическом фоне. Новгородская волость активный участник межволостных отношений в этот период. В 1145 г., когда «вся Русска земля» ходила «на Галиць», «ходиша и из Новагорода помочье кыяном»{132}. В этот период противостояние Киеву начинает постепенно уходить в прошлое. Это верное свидетельство, с одной стороны, усиления Новгорода, а с другой — ослабления Киева. На повестку дня выдвигаются новые противники. По соседству набирал силы мощный Ростово-Суздальский город-государство. Опасность с его стороны, стремление отнять у него дани были столь велики, что Новгород идет теперь и на союз с Киевом, направленный против сильного соседа. Уже в 1147 г. «область Новгородская» ходила походом на «Суждаль»{133}. А в следующем году был более удачный поход, на который новгородцев вдохновил киевский князь Изяслав{134}. Ростово- Суздальскому городу-государству удается поднять на Новгород соседнюю полоцкую и смоленскую волости: «И съложишася на Новъгород Андреи съ смолняны и с полоцяны»{135} . И уже в 1149 г. новгородцы с псковичами ходили к Полоцку{136} . Новгородский город-государство достиг такого могущества, что мог противостоять сильному соседу. Знаменитый 1169 год отмечен разгромом коалиции, пришедшей к Новгороду. Тогда против города на Волхове ополчились «суждальци с Андреевичем, Роман и Мьстислав с смольняны и с торопьцяны, муромьцы и рязаньцы с двема князьма, полоцьскыи князь с полоцяны, и вся земля просто Русьская»{137}. Это огромное войско новгородцам удалось разгромить.
В 70-е годы XII столетия наступает новый этап в развитии внешнеполитической активности новгородского города-государства. Мы видим, как вместе с другими городами-государствами новгородцы начинают решать судьбы киевского княжения. Так, в 1173 г. «иде князь Гюрги Андреевиць с новгородьци и с ростовци Кыеву на Ростиславице и прогнаше е ис Кыева»{138}. Эта тенденция особенно ярко проявляется в XIII столетии. В 1214 г. князь Мстислав «съзва вече на Ярославли дворе и почя звати новгородьцев Кыеву на Всеволода Чьрмьнаго. Рекоша ему новгородьци: „Камо, княже, очима позриши ты, тамо мы главами своими вьржем“»{139} . В ходе этой экспедиции новгородцы «воевали» черниговские города. Затем им «отвориша врата вышегородци», а вскоре Мьстислав с братьями и с новгородцами входили в Киев, и «поклонишася кыяне, и посадиша Кыеве Мьстислава Романовиця»{140}. На новгородскую волость, видимо, опирался Ярослав, когда утверждался на столе в Киеве. Во всяком случае из Новгорода он привел «вятших» новгородцев и «Новоторжец 100 муж». Потом он их одарил{141}.
Так росла сила новгородского города-государства. Вплоть до татаро-монгольского вторжения новгородцы осуществляли на Руси весьма активную политику. Постоянно шла борьба с Полоцком, Черниговом, но главным противником оставался Владимиро-Суздальский город-государство. Пик этой борьбы — знаменитая Липицкая битва, результат которой весьма примечателен не только по своим военным, но и по политическим последствиям: «Посадиша новгородци Костянтина в Володимири на столе отни. Костянтин же одари честью князи и новгородьци бещисла»{142} . Новгородцы сажают во Владимире, столице могущественного Владимиро-Суздальского города-государства, своего ставленника. Это ли не свидетельство могущества новгородской волости. Сильный северный город-государство, не пострадавший от татаро-монгольского нашествия, опираясь на волостное ополчение, смог остановить вскоре натиск шведских и немецких рыцарей.
Итак, мы рассмотрели процесс формирования и развития новгородского города-государства в XI — начала XIII вв., сконцентрировав внимание на становлении социально-политических институтов Новгорода, а также развитии в сфере волостного быта этого города-государства. Теперь самое время более пристально всмотреться в социально-политическую структуру новгородской волости, разобраться в сущности того политического механизма, который лежал в основе новгородской земли. Это представляется тем более
