компетенцию, и, хотя сейчас карты у меня не было, я смог без особого труда по памяти начертить схему района на покрытой золой почве. Мистер Марлоу некоторое время внимательно изучал рисунок, а Эйб великодушно подарил нам более или менее подходящие одеяния — брезентовые плащи и резиновые сапоги. Это был не лучший выход, учитывая, что брезент производится из льняной парусины, а резина является продуктом переработки каучука. Но мы надеялись, что у существа не окажется достаточно сил, чтобы быстро захватить эти вещества, подвергшиеся мощной переработке. Ведь и наши одежды стали его «жертвами» только спустя довольно большой отрезок времени. И та порция газа, что принес ветер, была лишь последней каплей в череде атак чудовища на волокна наших костюмов.
— Пока мы боролись с чудовищами, я обращал внимание на характер их передвижений, — заговорил Марлоу. — Я нанесу на схему основные площади, в которых оно проявлялось. Эта тварь — лиловый газ — проникает в вещи и делает их живыми. И они сами начинают нападать на все, что рядом. На каждом таком ожившем есть комочки, похожие на почки, из которых появляются странные огоньки. Именно они превращаются в новый лиловый туман. Так оно размножается. Но если вокруг нечего захватить, тварь просто погибает. Так что если нам удастся полностью изолировать зараженный участок, возможно, это отродье само собой сдохнет. Но против него действенны только две меры. Одна из них — огонь. Другим средством, как ни странно, является известь. Пару часов назад мой племянник Саймон (это был еще не представленный нам юноша) указал на любопытную вещь — стволы деревьев, что были недавно побелены известкой для защиты от грызунов, оказались целы! Понимаю, звучит нелепо, — признался Марлоу, — но это в самом деле так.
Излагая эти сведения весьма деловитым тоном, что раскрывало в мистере Марлоу незаурядную личность с очень проницательным умом, он изобразил на схеме область распространения пришельца, и вскоре мы уже получили возможность анализировать полученную картину. И чем больше мы разглядывали рисунок, тем больше у меня появлялось ощущение, что распространение существа имеет какую-то систему. Это ощущение особенно усилилось после того, как Ферьянци кружком обвел источник этого кошмара — сарай Хартли. Еще один внимательный взгляд — и мне все стало ясно.
— Посмотрите, господа! — воскликнул я. — Область, охваченная странной чумой, напоминает большую стрелку, направленную от сарая Хартли к… к чему?
Марлоу еще некоторое время сосредоточенно взирал на схему, а потом сдавленным голосом ответил:
— К кладбищу.
VI
К кладбищу! Не найдя достаточного количества жертв в Феннере, монстр двинулся на поиски ближайших мертвецов. Только сейчас я понял, почему жители Сент-Майкла заваливали могилы покойных толстыми доломитовыми и известняковыми плитами. Уж не знаю, как они догадались, что пришелец боится извести. Вряд ли они могли знать, что каменные глобулы, в которых пряталось существо, были покрыты мощным слоем мергеля. А теперь оно свободно и рвется к незащищенным могилам феннерского кладбища.
Хотя мы и не имели ясного представления, зачем существу нужны именно трупы людей, если вокруг находилось столько других видов добычи, анализ этого интересного вопроса было уместно оставить на более подходящий момент. Наша группа, за исключением Саймона, поспешно направилась к кладбищу, взяв лопаты и как можно больше горючих материалов. А самого младшего члена группы мы отправили в Милфорд — вызвать полицию, пожарных и всех, кто мог бы помочь в борьбе с таинственной заразой. Мистер Марлоу тепло попрощался с племянником, и по его глазам я понял, что он не очень рассчитывает на удачу.
Феннерское кладбище располагалось сравнительно недалеко от самой деревни. К нему вела неширокая дорога. Близился вечер, но в безоблачном небе по-прежнему ярко светило солнце, воздух был тих и недвижен, а мы молча шагали, погруженные в собственные думы. Я уже не помню, о чем тогда размышлял. Сомневаюсь, что в тот момент меня посещали какие-то важные идеи. Я не старался осмыслить пройденный жизненный путь, постигнуть цель существования, осмыслить свое «я». Тому, что ждало нас впереди, не было до этого никакого дела. И я вдруг ощутил, как на меня с ледяной ненавистью взглянули вращающиеся в чужих сферах звезды, на которых жили
Примерно через пятнадцать минут мы достигли кладбищенской ограды и принялись настороженно рассматривать унылый пейзаж. Каменные кресты, надгробные плиты с выбитыми именами, памятники, венки, цветы… И пока никаких следов пришельца. Наученные горьким опытом, мы не расслаблялись, чтобы не подвергнуться внезапному нападению. Прошло еще какое-то время, прежде чем мы доверились успокаивающей тишине. Покрывающая могилы трава, местами растущие кустарники и деревья — все растения были в полном порядке. Мы зашли на территорию кладбища и, еще раз обговорив подробности запланированной акции, взялись за дело.
К сожалению, у меня вряд ли получится пощадить читательские нервы. Я понимаю, что наши планы со стороны могут показаться кощунственными и безобразными. Но если бы читающие эти строки люди видели, во что
Свежих могил было немного — за последний год в деревне умерло всего трое. Все они находились в баптистском секторе кладбища, который по жребию достался Марлоу, Эйбу и Мартину. Мы с Иштваном получили епископальный участок, где самое позднее захоронение произошло четыре года назад. Это была могила женщины, судя по датам жизни и смерти, довольно молодой. Взяв в руки лопаты, мы принялись за работу.
Это оказалось гораздо тяжелее, чем мы полагали, гроб был покрыт очень толстым слоем мокрой глины. Грунтовые воды подходили довольно близко к поверхности, и показавшиеся на глубине около семи футов гнилые остатки деревянного ящика буквально плавали в жидкой грязи. Сняв обломки развалившейся крышки, мы ахнули от изумления.
Прошло четыре года, а она лежала, совершенно не тронутая тленом! Казалось, тело женщины словно вылеплено из воска сероватого или серовато-зеленого цвета.
Вначале мы с Ферьянци чуть не отдали Богу душу, столкнувшись с таким чудом, но по здравом размышлении я сообразил, что в данном случае имеет место не столь уж редкое явление — своеобразная трансформация трупа, жировоск. Так бывает, если тело зарыто в очень влажной плотной почве.
Мой друг вылез из ямы, чтобы взять керосин, а я ждал его внизу. Честно говоря, мне было жаль эту женщину, умершую в столь молодом возрасте. Если бы не малоприятный цвет кожи, она выглядела бы даже симпатичной. Отчего она умерла? Что ж, скоро от нее ничего не останется, и на этот вопрос уже невозможно будет дать ответ. Пока я думал об этом, вернулся Иштван и протянул мне канистру. Я потянулся за ней, и в этот момент что-то схватило меня за ногу и рывком опрокинуло навзничь.
Едва ли я мог бы предположить, что мои голосовые связки способны издать столь пронзительный визг, когда, лежа в грязи, увидел приближающееся лицо… нет, не лицо — морду с пустыми глазницами. Только теперь я заметил, что нижняя часть гробовых досок активно прорастает свежими побегами, а мертвая женщина поднимается и клацает ужасными челюстями… Эту пасть я не забуду никогда.
Уже в который раз Иштван вовремя пришел мне на выручку. Диким воплем он привлек внимание остальных членов нашей группы. Зубы покойницы уже почти касались моего горла (я был парализован страхом и не мог сопротивляться), когда Мартин ударом лопаты разрубил страшилищу голову. Одновременно Ферьянци выстрелил куда-то в сторону. Верхняя половина мерзкой головы упала к моим ногам, и по содержимому черепной коробки я понял, что послужило причиной смерти несчастной леди. Законсервированные остатки мозга являли собой ужасную картину — основную его часть занимала
