В лицо зрителям ударил свет нового изображения – теперь Мозг быстро проводил их по внутренним коридорам и помещениям. Здесь все обстояло гораздо хуже – кто-то катался по полу, подавляемый страшной головной болью, кто-то падал, сраженный электрическим током, кто-то оказался запертым в узком пространстве промежуточных секций и боролся с закрывшимися со всех сторон люками, кто-то хаотично стрелял из излучателей, кто-то врубался в стены, размахивая тесаками, по лезвиям которых светилась тонкая полоска плазмы, позволяющая резать сталь, словно масло. Повсюду царил хаос, но сразу же становилось ясно – и здесь люди проигрывали. Дезорганизованные отсутствием связи, некоторые из них все еще полагали, что сопротивляются натиску подчиняющейся Мозгу техники, но Братья в лаборатории могли видеть картину в целом – они ужасались, видя, насколько беспомощными насекомыми выглядели для крейсера воины и техники несокрушимого ранее Братства.
Последним перед зрителями возник порт. Здесь Мозг еще не показал своей силы – Братья бегали взад- вперед, подгоняемые криками разъяренного Вика, очевидно плохо понимающего, что происходит. Десятки воинов садились в оставшиеся машины и спешили оказаться снаружи, в космосе, где не добирались до зовущих на помощь товарищей и зависали неподвижно, попадая в очередную силовую ловушку. Сотни техников со всевозможным электронным и магнитным оборудованием искали способы экстренно внедриться в сеть Мозга, выяснить ситуацию, восстановить навигационную систему или сделать вообще что-нибудь, о чем можно будет доложить командирам. Сотни и тысячи воинов получали инструкции и в строгом порядке разбегались по коридорам, все еще уверенные в своих силах и все еще полагающие, что их храбрость поможет изменить ход событий…
Глядя на это, Братья-зрители холодели, ужасаясь и свирепея все больше и больше. Их глаза сверкали бешенством и яростью, стиснутые зубы хрустели, руки сжимались в кулаки, тесаки то вспыхивали плазмой, то потухали, вовремя отключаемые, чтобы не навредить стоящим рядом товарищам.
– Нужно остановить их! – возбужденный не менее подчиненных, зарычал Дор. – Нас переловят, как детишек! Свяжитесь с Виком!
– Нет такой возможности! – сообщил Динк. В ответ на яростный взгляд командира тут же прокомментировал: – Этого Мозг не хочет – нам позволено только смотреть…
– Мне наплевать, что он хочет! – проревел Дор.
– Стойте! – тонкий голос Альрики едва прорезался сквозь басистое рычание воинов.
Женщина подбежала к реанимационной камере и склонилась над экраном. Ее руки и голос задрожали от возбуждения:
– Смотрите!
– Небольшая мозговая активность, – согласился Динк. Он пробежал пальцами по клавиатуре пульта, быстро пролистав все доступные показатели. – Изменения есть, но они незначительные…
– Что мы сделали?! – Альрика скользнула взглядом по лицам Братьев. – Думайте же, что мы сейчас изменили?!
– Григ – Отец, – тяжело задышал Дор. – Он почувствовал, что Братство в беде! Он проснется!
– Дор, что за бред?! – поморщилась женщина. – Динк, твое мнение?!
Ученый развел руками, не особенно торопясь с выводами:
– Если принять, Альрика, твою теорию…
– Вы все заволновались! – опередила, срываясь на крик Альрика. – Вы стояли рядом с мальчиком! Вы возбудились, занервничали! Дали Григу свою энергию!
Дор выглядел, как обиженный ребенок, которому отказывали в чуде – он умоляюще посмотрел в глаза женщине:
– Альрика, что нужно сделать?!
Мать разрывалась от возбуждения, принесенного неожиданным открытием.
– Кто еще есть поблизости?
– Я не…
– Всех сюда! – закричала Альрика. – Скорее! Скорее!
– Рурд, зови остальных, что не слышишь?! – гаркнул, помогая ей, Дор.
Из всех присутствующих Динк был единственным специалистом – он взирал на происходящее с непониманием, но Альрика не собиралась тратить время, чтобы привлечь того на свою сторону.
– Мозг, еще раз покажи, что мы видели! Побольше душераздирающих сцен! Побольше трагизма! Найди кадры, которые вызовут бешенство!
– Зачем? – удивился компьютер.
– Ты хотел, чтобы я нашла мирный способ уладить конфликт? Слушайся!
В лабораторию стали вваливаться Синие Демоны.
– Что им делать? – поторопил женщину Дор. Богатырь нервничал, опасаясь, что чья-нибудь нерадивость нарушит волшебство пробуждения его Бога – он бросал на подчиненных такие дикие взгляды, что те шарахались в разные стороны, подчиняясь настолько быстро, насколько только умели.
– Пусть встанут кругом, вокруг саркофага! Столько людей, сколько войдет в лабораторию – остальные пусть ждут снаружи! Лицом к центру! – Альрика повернулась к голограмме капитана-Мозга, возникшей и взирающей на строящихся людей с задумчивым и недоумевающим видом. – Спроецируй изображение туда, где стоит саркофаг! Я хочу, чтобы эмоции парней концентрировались на объекте внимания!
Братья стали плотным кольцом по наибольшему возможному радиусу. Дор выставил столько людей, сколько это только было возможно – мужчины так сильно сдавливали друг друга плечами, что не могли пошевелиться. Мозг подчинился – на месте реанимационного саркофага воины увидели, что твориться сейчас с их товарищами. Фрагменты и в самом деле были выбраны с умением талантливого драматического режиссера – даже Альрика, которая не питала к грубому коллективу «Улья» никаких теплых чувств, содрогнулась, на мгновение засмотревшись на невыдуманное голографическое действо…
Вроде бы, у нее получалось – находясь в центре круга, рядом с неподвижным телом сына, женщина ощутила, как мороз пробежал по ее коже. Одаренная от природы всеми талантами альтина, Альрика ужаснулась, насколько сильную энергетическую установку создала ее фантазия. Чем больше сердца Братьев разрывались от желания броситься на помощь товарищам по оружию, чем большая жажда мщения охватывала воинов, чем чаще становились их хрипы и тяжелее дыхание, тем большая сила содрогала все естество настроившейся слушать чужие эмоции матери.
– Активность растет! – невольно увлеченный азартом Альрики, а потому следящий не за голографическим действом, а за экраном медицинского оборудования, крикнул Динк.
– Сколько еще? – готовая разрыдаться от избытка эмоций, всхлипнула женщина.
– Не знаю. Пока еще ниже нормы…
– Положи руку ему на голову! – неожиданно посоветовала стоящая за кольцом Братьев голограмма Мозга.
Альрика метнула взгляд, разыскивая говорившего. Мозг поспешил добавить уже мысленно, чтобы больше не отвлекать на себя внимание главной героини происходящего действа:
«Энергия концентрируется в тебе – ты единственный активный элемент в схеме. Положи руку на лоб мальчика, пропусти то, что воспринимаешь, через ладонь, послужи усилителем, а не фильтром!»
«Ты что-то об этом знаешь?» – Альрика послушалась, но мысль в ее голове мелькнула сама собой.
«Я быстро учусь. Если ты все равно это делаешь, лучше поступать правильно.»
Лоб Грига буквально обжег руку – то ли холодом, то ли жаром. Альрику заколотило – ей показалось, что мальчик всасывает в себя силы, потребляя даже больше, чем ему дали. Мозг подыграл, насколько возможно – то, что увидели Братья, все более походило на вымысел – воины на голограмме умирали слишком уж театрально, смотрели слишком уж жалостливо, проявляли невероятную даже по масштабам «Улья» храбрость и благородство – крейсер знал человеческую психологию и хорошо справлялся со своей новой ролью.
Энергии в центре круга скапливалось все больше, но Альрика все меньше ощущала саму себя и то, что сейчас происходило. Она слабела. В глазах у нее темнело, а мысли рассеивались. Ладонь пылала болью, но где-то невероятно далеко от сознания, блуждающего сейчас в сумеречных видениях…
Глаза Динка становились все больше от восхищения и потрясения – он, за исключением Мозга крейсера, был единственным сторонним наблюдателем невероятного действа. Ученый смотрел то на экран, то на Альрику, то на экран, то на женщину… И в какой-то момент его потрясло понимание:
