знаменем?
Как взять «языка»? Опытные воеводы учили его искать в силе врага его слабость. В чем сейчас может проявиться слабость степняков, превосходящих его отряд, наверное, тысячекратно? Ну конечно же в том, что они никак не испугаются нескольких москвитян, вблизи своих туменов будут беспечны.
– За мной! – крикнул наблюдателю, откатываясь с гребешка, за которым лежал. Пожилой десятский, увидев бегущего начальника, скомандовал отряду: «На конь!»
– Со мной – трое. А ты, Клевец, веди остальных в боярковый лог. Держи засаду и жди гостей.
– Ну, как за вами большой силой кинутся? – усомнился догадливый, осторожный десятский.
– Не бойсь, всю Орду на тебя не наведем.
Прикрываясь рощами, четыре десятка сакмагонов поскакали на север. Олекса выждал и с тремя оставшимися медленно двинулся к переправе. На глаза врагу они вылетели легким аллюром, со сбитыми на затылок шапками, остановились, словно бы в недоумении. И заметили, как насторожились ордынцы, как «голубой халат» подлетел к желто-кровавому знамени, под которым Олекса теперь различал всадника в сверкающей шапке или шлеме. От переправы к разведчикам помчался гонец.
– Глянь-ко, нашенский! – изумился молодой сакмагон. Олекса тоже с недоумением рассматривал русобородого, еще не старого воина, который остановился в тридцати шагах.
– Здорово, ратнички, откуль будетя?
– Здорово, богатырь. Сам-то откуль?
– Дружина великого князя Ольга Ивановича.
– А мы пронские.
– Далеконько гуляетя, пронския. – Рязанец глядел недоверчиво.
– Да и вы ня близко, рязанския. С кем хороводы-то водитя? – Олекса теперь понимал причину своей тревоги: Орда в сорока верстах от порубежья Москвы, а с рязанской стороны – ни одного сигнала.
– Земля-т наша, – отвечал рязанец. – С кем хотим, с тем хороводничаем. Велит вам князь Ольг быть к няму.
– Это уж как мой начальник скажет. Все ж таки князь-то ваш, как погляжу, ня на охоту выехал с ордынским ханом. Добяги-ка до мово начальника.
– Иде ж он, начальник твой?
– А рядышком, за увалом – вон роща.
– Добро. Все одно велено вас всех привесть. – Он оборотился, посигналил своим шапкой. Впятером проскакали за гребень, рязанец тревожно завертел головой: – Иде ж он, начальник-то?
Двое разведчиков оказались по бокам «гостя», третий – сзади. Он и глазом не успел моргнуть – уж саблю его выдернули из ножен, лук – из саадака, пристегнутого к седлу.
– Скачи и не думай супротивничать! – остерег Олекса. – Мы – разведка московского князя.
– Што творитя, ребяты? Все одно – догонют, заводныя у них. Вас порубют и меня с вами… Воротитеся, ребяты, Ольг заступится, они ево слушают!
– Брось канючить – не то уйму!
Уйдя от реки версты за две, придержали лошадей. Позади на гребне стояло несколько конных, они казались теперь не больше муравьев.
– Господи, што жа теперя будет? Хан-то нябось подумает – князь нарочно велел мне бяжать с вами.
– Может, и велел бы, знай он, кто мы.
– Ну да! – пленник, пораженный, вытаращился на начальника москвитян. – Пошто ж ничавошеньки не сказал мне?
– На твою умную голову надеялся. Скажи он, а потом тебя поймают – под бичами небось выдашь.
– Я – выдам? Государя свово? Да пущай хоть в кипятке сварют! И как у тя язык повярнулся?
Олекса, пряча улыбку, спросил:
– Звать-то как?
– Ляксандрой.
– Слышь, Данилка, верни меч тезке моему – сам он к нам пришел с вестью важнейшей, вязать его не след.
Кони шли шагом, Александр, успокоясь, стал рассказывать. Приехал важный посол из Орды, и Олег поспешил навстречу хану. Встретил его близ Ельца, за речкой Красивой Мечей, принес дары и покорную голову. Тохтамыш принял рязанского князя милостиво, выдал ему ярлык на рязанские владения, внял просьбам Олега не опустошать рязанские волости, даже позволил князю самому провести войско до Оки. Орда шла путем Мамая, но Непрядва была уже далеко позади. А сегодня утром как раз в стан Тохтамыша привезли нижегородских княжичей Василия и Семена – они передали хану покорную грамоту их отца…
Мысли Олексы метались. Хан крался к Москве тихо, по-воровски, словно мелкий мурза-разбойник. Боится? Но почему великие князья приносят ему покорность?..
– Я ж говорил! Вон оне – догоняют! – Олекса встрепенулся от крика рязанца и сразу увидел: слева, в полуверсте, припадая к конским гривам и оттого едва различимые за кустами и бурьянами, волчьим широким махом неслись серые всадники.
– Татары!..
