– Проводи джентльменов, Сидрик.
Когда мы подошли к двери, я обернулся и бросил взгляд на закутанную в одеяло фигуру, сидевшую у тлеющего камина. Больше я никогда не видел страшного Базила Селкирка.
13
ОСАДА
Когда мы ехали из феодального поместья финансиста-коллекционера, Холмс поминутно понукал лошадь. Он казался расстроенным и, по-видимому, не собирался высказывать свои мысли. Но я не мог сохранять молчание, потому что оно не соответствовало моему настроению.
– Дорогой Холмс, – начал я. – Старик сказал, что вы получите Золотую Птицу. Обещание, данное Линдквесту, будет выполнено. Если, конечно, можно верить Селкирку.
– Я верю ему, Ватсон. Именно поэтому и нахожусь в таком затруднении. Учтите, что мы не были готовы к такой крупной добыче. Сегодня мы пытались при помощи спиннинга вытащить на берег кита.
Холмс всегда рассказывал о своих действиях во множественном числе, что доставляло мне удовольствие, но совершенно не соответствовало действительности. Я представления не имел о том, что творилось в его гениальном мозгу, и, конечно, не мог понять смысл его последнего замечания. Я терпеливо ждал дальнейших разъяснений.
– Ватсон, мы всего лишь бросили в воду маленькую приманку. Детектив-консультант и его компаньон едва ли могут выдвинуть обвинение против одного из самых могущественных людей в мире. Поэтому я надеялся потешить старого мошенника ярким рассказом и получить взамен какую-нибудь информацию. Я ждал от него подачки, как бродячий музыкант монеты из королевских рук.
– Вместо этого он пообещал решить проблему за вас.
– Не думаю, что он имел в виду это, – ответил Холмс. Его улыбка была мрачной. – Нет, он предложил продолжить расследование. Но он действительно пообещал нам Птицу. Этого я не отрицаю.
– Что же не дает вам покоя, Холмс?
– Что я сделал для него? Он сказал, что я могу оказаться ему полезным. Очевидно, так и случилось. Да, он воспользовался моими словами как предлогом для того, чтобы отблагодарить меня. Но ведь я не сообщил ему ничего нового. Ватсон, мы оказали старому пройдохе какую-то услугу. В нашем мире Базилы Селкирки никогда ничего не дают, если им не платят за это сполна. Он как-то воспользовался мной, но, клянусь жизнью, я не представляю, как. – Стук лошадиных копыт долгое время был единственным звуком, нарушавшим тишину. – Селкирк заинтересовался, когда я упомянул 1822 год?
– По-моему, нет, – ответил я, стараясь припомнить этот эпизод. – Кстати, почему вы назвали именно эту дату?
– Это последний ключ, оставленный нам покойным Баркером.
Приехав в Сент-Обри, мы возвратили экипаж доктору Витерспуну и торопливо распрощались с провинциальным городком. К счастью, скоро должен был прибыть поезд до Лондона. Холмс, очевидно, так и не нашел ответ на мучивший его вопрос, и путешествие в столицу прошло в молчании.
Когда на следующее утро я спустился в гостиную, Холмса уже не было. Это меня не удивило. В комнате было страшно накурено, и я понял, что мой друг провел ночь, размышляя над странным сочетанием фактов в этом загадочном деле.
Подавая завтрак, миссис Хадсон сообщила, что Холмс ушел рано утром. В ответ на мой вопрос она заявила, что сыщик надел обычную войлочную шляпу, а не вырядился в один из своих многочисленных маскарадных костюмов. Это, конечно, не объясняло, куда он ушел. Я хорошо знал, что у Холмса были в огромном городе и другие убежища, где он мог укрыться и принять фальшивый облик, чтобы проникнуть во мрак преступного мира. Мне часто приходило в голову, что Холмс мог бы снимать квартиры и поселять в них агентов под своим собственным именем. Мысль о существовании в Лондоне трех или четырех Холмсов должна была, по моему мнению, устрашить преступников.
Холмс не оставил мне записки, и я посвятил день в наверстывании упущенного в моей порядком заброшенной практике. Когда ранним вечером я возвратился на Бейкер-стрит, то обнаружил там Холмса, принимавшего гостей.
Поджарый, большеголовый инспектор Алек Макдональд расположился в кресле для посетителей. Тощий Гиллиган, напоминающий своей исключительной худобой скелет, развалился на стуле. Король взломщиков снял неизменную матерчатую кепку, с его губы свисала зажженная папироса.
– Ватсон, вы прибыли как раз вовремя, – сердечным тоном произнес Холмс. – Пора провести встречу тех, кто был непосредственно вовлечен в это дело, и ваше присутствие замыкает круг. Я рассказал Тощему и мистеру Маку кое-что о нашей поездке в провинцию, и в данный момент мы обсуждали наш следующий шаг.
– На этот счет у меня есть особое мнение, – решительно произнес я, ставя свой саквояж у стойки для тростей и снимая с себя котелок и пальто. – Разве результаты не говорят сами за себя? Это расследование пошло по стольким направлениям, что я безнадежно затерялся в море загадок.
Гиллиган мгновенно обнажил в улыбке зубы:
– Иногда, доктор, полезно знать меньше.
– Оставим шутки, – сказал Холмс. – Наши интересы совпадают, поскольку мистер Мак официально занимается смертью Баркера, делом, которое интересует и нас.
– Как насчет китайского моряка со «Звезды Азии» или Эймоса Гридли? – спросил я.
– Тайна Золотой Птицы неразрывно связана с убийствами, – заметил Холмс.
– Но если вы завладеете Золотой Птицей, – начал я, но был прерван Холмсом.
– В загадке неуловимой статуэтки нас интересует не только вопрос владения.
Я надеялся, что Холмс выскажет свои соображения на этот счет, но он переменил тему.
– Происходили в последнее время какие-нибудь стычки в преступном мире? – спросил он у наших
