вылавливать людей, нуждающихся в оружии. А потом хватать их и… А за что хватать? Он скажет, что пошутил. Он не купит пистолет, если поймет, что это провокация. А если купит, скажет, что член секты «мир без оружия» – скупаем все, что стреляет, и уничтожаем. В общем, вывернется. Только вряд ли позвонят. Слишком просто.
Но позвонили. Спросили:
– Вам нужно устройство для земляных работ?
– Если вы имеете в виду…
– Нужно или нет?
– Да!
– Полторы тысячи долларов.
– Я согласен, – сказал Володя, удивившись, что так дешево: некоторые из его объективов стоили дороже, когда были новыми. Но полторы тысячи он собрать реально может: половину найдет наличными и что-то продаст из аппаратуры.
– Мы вам перезвоним, – сказали в телефоне.
Не звонили долго, до вечера. Володя в это время успел связаться с одним из коллег-фотографов и предложил ему на выбор то, что он захочет из его техники. Дескать, завязывает он с этим делом, распродает все. Коллега с характерной фамилией Жукич знал о его горе, посочувствовал. Но, как истинный фотограф, когда учуял возможность уцепить что-то ценное задешево, впал в профессиональную алчность и отбросил все моральные препоны.
И мигом явился, и уже через полчаса выходил нагруженный и счастливый, а Володя имел необходимую сумму.
Позвонили, когда стемнело.
– Насчет устройства. Не передумал?
– Нет.
– Деньги готовы?
– Да. В рублях или долларах?
– Хоть в юанях.
Володе назначили место и время: площадь у драмтеатра, час ночи.
В час он там был. Стоял торчком на пустой площади, видный со всех сторон.
Позвонили:
– Иди на Лермонтова, свернешь на Железнодорожную, стой там и жди.
Володя пошел к Лермонтова, свернул на Железнодорожную.
Здесь тоже пустынное место – с одной стороны забор стройки, с другой – длинный заводской корпус.
Он ждал и думал: вот дурак, сейчас подъедут, тюкнут по голове, возьмут деньги, и все. С другой стороны – за такие деньги тюкать по голове? (Володе казалось, что тюканье должно стоить гораздо дороже.)
Подъехала машина, открылась дверца. Володя подошел, сел. В машине сидел мужчина лет за сорок, в темных очках. Где-то он, кажется, его видел.
Поехали.
– Куда-то едем? – спросил Володя.
– Ты догадливый, – ответил мужчина. – Думаешь, у меня такие вещи в бардачке, как жвачка?
Приехали в глухое место, на пустырь с поваленным забором, котлованом и сваями: когда-то здесь начиналось строительство, но было брошено. Мужчина достал телефон, набрал номер, спросил:
– И что дальше?
Услышав ответ, передал трубку Володе.
Володя услышал неспешный разъяснительный голос:
– Значит, так, Вова. То, что ты придумал, это глупость. В кого хочешь стрелять, дурачок? А еще интеллигентный парень. Нехорошо. Ты разве не понимаешь, что произошел несчастный случай? Тебя убьют, дурака, еще до того, как ты сунешь руку в карман. Мы уже сейчас тебя можем убить. Ты представь, как Даше будет неприятно видеть из другого мира, что тебя тоже убили. Она тебе спасибо не скажет.
С Володей никогда так не говорили. Вроде по-доброму, на самом деле – издевательски. Или наоборот, вроде издевательски, на самом деле – по-доброму. Он растерялся, молчал.
– Мне кажется, ты все понял, – сказал голос. – То, что ты хотел сделать, никому не нужно. Повторяю, мы могли бы уже сейчас тебя обезвредить. Навсегда. Но зачем? У тебя впереди вся жизнь. Даша тебе дело оставила, самое лучшее – его продолжить.
А он ведь прав, подумал Володя. Почему я сам этого не сообразил? Она так хотела, чтобы все раскрутилось…
– Кто вы? – спросил он.
– Неважно. Значит, теперь резюме: если ты еще раз попробуешь купить пистолет, или гранаты, или танк, не знаю, что ты там придумаешь, второго разговора уже не будет. Пресечем сразу. Есть вопросы?
Володя промолчал.
– Вот и хорошо, – одобрил голос. – До свидания.
Володя отдал мужчине трубку. Тот спросил:
– Пешком дойдешь или подвезти?
– Пешком. Нет, подвезите.
И тут Володя узнал его. Это родственник Костяковых. Володя видел его на фуршете после спектакля – в доме Павла Витальевича. Глаз не видно, но Володя фотографировал и помнит эти скулы: линии щек идут абсолютно параллельно и ровно, будто очерченные линейкой, а потом сворачивают на угол в сорок пять градусов и кончаются почти остро, соединяясь в подбородке, с ямочкой – будто кожу в этом месте точечно пришили к челюсти.
Мужчина ехал по пустому городу с большой скоростью – видно было, что привык к лихой езде. Он резко, почти не снижая скорости, сворачивал к улице, где дом Володи, выкручивая руль влево, и тут Володя прыгнул на него и стал крутить руль еще левее. Машина приподнялась на два колеса, стала заваливаться, но мужчина, двинув локтем Володю в лицо, сумел вернуть руль в прежнее положение, не снижая скорости, машина, косо летя вперед, выровнялась, грохнулась об асфальт, подпрыгнула, только после этого мужчина начал притормаживать и остановился в нескольких сантиметрах от грузовика, стоявшего возле тротуара.
Володя сидел, закрыв лицо руками – от удара локтем сразу пошла кровь.
– Добавить? – спросил мужчина.
Володя промолчал.
– Выходи. Моя бы воля, придушил тебя на месте. Иди отсюда, пока я добрый.
Володя вышел.
Пошел к своему дому.
Оглянулся: мужчина говорил с кем-то по телефону.
Докладывает, сволочь.
Вернувшись домой, Володя выпил сразу два стакана водки.
Достал фотографии Даши, стал рассматривать.
Был весь мокрый – жара, наверное?
Понял, что плачет. Никогда не знал, что можно так плакать – не переставая, будто слезная жидкость не кончается в организме.
Он пил, плакал, ему становилось все тяжелее, но эта тяжесть уже не была мертвой, безысходной. Он понимал, что сможет теперь с этим жить.
60. ЦЗЕ. Ограничение
____ ____
__________
____ ____
____ ____
__________
