день. Так что тридцатью минутами позже мы уже парковали машины на стоянке у ресторана, где можно было вкусно и недорого поесть и куда редко заглядывали выпивохи.
Она распустила и причесала волосы и подкрасила губы, так что ужинал я с Ниной, выглядевшей куда моложе и на полпути к оригиналу. Народу было много, крошечные столики тесно составлены. Мы заказали бифштекс с жареным луком, графин домашнего красного вина и сыр на десерт.
— Надоело есть только то, что полезно, — заметила Нина, для которой проблемы веса, судя по всему, не существовало. — А вы голодали в бытность жокеем?
— Жареная рыба и салаты, — кивнул я.
— Возьмите масло, — сказала она с улыбкой, пододвигая ко мне серебряный пакетик с маслом. — Обожаю полуфабрикаты. Дочь меня презирает за это.
— Шоколадный торт? — предложил я, протягивая ей меню.
— Нет, до этого я еще не дошла.
Мы с удовольствием, не торопясь, выпили кофе. Я рассказал ей, что полиция пришла к выводу, что Джоггера убили, так что у меня всего несколько часов, чтобы во всем разобраться, пока они снова не нагрянут.
— Вы несправедливы к полиции, — заметила она.
— Возможно.
— Я согласна, что до разгадки так же далеко, как и вначале.
— Сэнди Смит говорит, — сказал я, — что самое главное — задать правильные вопросы.
— Именно?
— В том-то все и дело.
— Придумайте хоть один, — предложила она улыбаясь.
— Идет, — согласился я. — Что вы думаете об Азизе?
— Что? — удивленно переспросила она. Похоже, я застал ее врасплох.
— Он странный, — заметил я. — Не знаю, каким образом он может быть причиной моих несчастий, но он появился у меня на следующий день после смерти Джоггера, и я взял его вместо Бретта, " потому что он говорит по-французски и по-арабски и работал в гараже. Но сестра утверждает, что он чересчур умен для водителя, а я привык доверять сестре. Так почему он у меня работает?
Она спросила, откуда сестра знает Азиза, и я рассказал о том дне, когда он перевозил старых лошадей, и о поездке с Лиззи в аэропорт на следующее утро.
— В тот вторник, ночью, меня сбросили с причала в Саутгемптоне. Откуда мне знать, что Азиз не приложил к этому руку?
— Да нет, — запротестовала она. — Уверена, он тут ни при чем.
— Откуда такая уверенность?
— Ну, просто... он такой жизнерадостный.
— И бандиты умеют улыбаться.
— Только не Азиз, — сказала она.
Честно говоря, в глубине души я был согласен с Ниной. Может, он и бродяга, но не бандит. Тем не менее кто-то из моего окружения был бандитом, и я бы очень хотел знать кто.
— Кто убил Джоггера? — спросила она.
— На кого бы вы поставили? — спросил я.
— На Дейва, — сказала она без колебаний. — Он способен на насилие, только скрывает это от вас.
— Да, мне говорили. Но нет, не Дейв. Слишком давно его знаю. — Я и сам слышал сомнение в своем голосе, невзирая на всю мою уверенность. — Дейв не знал о контейнерах под днищами фургонов.
— Можно улыбаться по-мальчишески и быть бандитом.
Несмотря ни на что, я рассмеялся и мне стало почему-то намного легче.
— Полиция разыщет убийцу Джоггера, — сказала Нина, — все ваши беды кончатся, я уеду домой, и на всем можно будет поставить точку.
— Я не хочу, чтобы вы уезжали.
Я произнес эти слова не подумав и удивился не меньше ее. Она задумчиво посмотрела на меня, безусловно понимая, что скрывалось за ними.
— Это у вас от одиночества, — сказала она медленно.
— Мне хорошо одному.
— Верно. Как и мне.
Она допила кофе и решительно вытерла губы салфеткой.
— Пора. — Она встала. — Спасибо за ужин. Я заплатил по счету, и мы пошли к машинам, нашим верным рабочим лошадкам.
— Спокойной ночи, — негромко произнесла она. — До утра. — Она легко забралась в машину. — Спокойной ночи, Фредди.
— Спокойной ночи.
И она уехала, умиротворенная и дружелюбная, не больше. Я не знал, почувствовал ли я облегчение или нет.
Среди ночи я внезапно проснулся. В голове звучал голос Сэнди: «Надо еще знать правильные вопросы».
Мне пришел в голову вопрос, который я должен был задать, но не сделал этого. Завтра утром первым делом и задам его.
Завтра утром первым делом меня разбудил телефонный звонок Мэриголд. Терзая мои барабанные перепонки своим оглушительным голосом, она немедленно перешла к делу.
— Не нравится мне твой приятель Петерман. Хотелось бы посоветоваться. Не мог бы ты приехать? Скажем, часиков в девять?
— Угу. — Я с трудом выкарабкивался из глубин сна, пытаясь сообразить, что к чему. — Да, Мэриголд. В девять. Хорошо.
— Ты что, пьян? — спросила она.
— Нет, просто не могу проснуться. В постели, и глаз еще не открывал.
— Так ведь уже семь, — резко заметила она. — Уже полдня прошло.
— Сейчас приеду, — пробормотал я, пытаясь положить трубку на рычаг.
— Хорошо, — услышал я ее голос с некоторого расстояния. — Прекрасно.
Спать хотелось ужасно, так и тянуло снова завалиться в постель. Только сознание того, что я так и не задал самый важный вопрос, заставило меня вылезти из постели и направиться в ванную комнату.
Суббота. Кофе. Кукурузные хлопья.
Все еще плохо соображая, я протопал в хаос моей гостиной и включил компьютер Все работали нормально. Я вызвал на экран те данные о водителях, которые Изабель снова ввела в компьютер Все коротко, сжато: имена, адреса, даты рождения, ближайшие родственники, номера водительских удостоверений, поездки за последнюю неделю, количество часов за рулем.
Были там данные и о Нине: ее адрес и возраст — сорок четыре года.
На девять лет старше меня. Точнее, на восемь с половиной. Я выпил еще чашку горячего кофе и задумался, много ли значит такая разница в возрасте.
Я ответил один за другим на четыре телефонных звонка, приняв заказ, внеся поправки и согласившись еще на одну поездку, и внес все данные в компьютер для Изабель, которая обычно работала в конторе каждую субботу с восьми утра до полудня. Без десяти восемь она сама мне позвонила и сообщила, что пришла, после чего я с облегчением переключил телефон на ферму.
Сам я тоже отправился туда, чтобы посмотреть за началом работы и разобраться в возможных неурядицах. Однако Изабель и Харв держали все под контролем.
Нина (сорок четыре года) приветливо мне улыбнулась и отправилась готовиться к поездке в Лингфилд.
Выглядела она так же решительно непривлекательно, как и раньше. Харв, Фил и остальные ходили в столовую и обратно, потягиваясь, забирали путевые листы и слегка флиртовали с Изабель Обычное субботнее утро. Еще один день скачек. Двадцать четыре часа жизни.
К половине девятого большая часть фургонов разъехалась. Я пошел к Изабель, которая печатала
