– Мало ли...
– Ясно, – сказал Крахоборов, широко и глубоко знающий жизнь. – Официально это называется: оператор погрузочно-разгрузочных работ. Грузчик. Мешки с мукой, ящики с макаронами.
– Это неважно, – парировал Юрий. – Конечно, трехкомнатную квартиру в Москве честным трудом грузчика не заработаешь. Надорвешься только. Вот я и надорвался. Получил инвалидность. Пришлось нищим стать.
– Положим, инвалидности никакой у тебя нет.
Юрий не стал спорить.
Крахоборов словно недоволен был, что биография Юрия оказалась так скудна. Он, недавно озарившийся, опять поскучнел, стучал пальцами по фужеру с коньяком, рассматривал коньяк на свет.
Но вдруг опять оживился.
– Что ж, – сказал он, – начнем, значит, на пустом месте. Оно интересней.
Начались для Юрия довольно тяжелые дни.
Крахоборов отвез его к дантисту. Дантист, сволочь, расковырял все зубы, приговаривая:
– Тяжелый случай...
– Это неважно, – сказал Крахоборов. – Сделайте ему голливудскую улыбку.
– Я, конечно, не самый плохой мастер, – сказал дантист. – Но я не бог.
– Не набивайте цену, – сказал Крахоборов.
После этого под общим наркозом Юрию выдрали чуть ли не все зубы.
Несколько дней он валялся, глотая таблетки, которые ему заботливо давал Крахоборов: болеутоляющие и, наверное, снотворные, потому что Юрий или спал, или дремал, или был в сонном отупении, ни на минуту не забывая о нудной боли. Терпимой, в общем-то, но он ведь не просил!
Потом опять Крахоборов повез его к фашисту-зубодрателю, опять Юрия отправили в наркотическое забытье.
Очнулся он все с той же нудящей болью в деснах, но еще и с добавочным ощущением, будто рот чем-то набили. Ему дали зеркало, он с трудом открыл рот и увидел белые ровные зубы.
– Щелюсти вставили, щто ли? – спросил он, едва шевеля языком и вдруг ошепелявев.
– Намертво вживили, брат мой, – сказал Крахоборов. – Уникальное мастерство! Главное теперь – не открывать пивные бутылки зубами. Впрочем, насчет пива и прочего у нас свои планы.
Планы эти оказались ошеломительны.
Во время зуболечебных мучений Юрий даже как-то забыл о питье, меж тем каждый день приходила какая-то женщина, делала уколы в вену, в другие части тела. Юрий думал – это тоже от зубов.
Но это было другое.
– Тебе очистили кровь, брат мой, – сказал Крахоборов. – А послезавтра...
– Ни за что! – догадался Юрий.
– Всего на год. Неужели тебе не хочется попробовать? Год трезвой жизни!
– Обойдусь, – сказал Юрий.
– Это не разговор! – весело и энергично воскликнул Крахоборов и вышел зачем-то на кухню, а Юрий на цыпочках метнулся к бару, схватил первую попавшуюся бутылку, сорвал пробку, поднес ко рту...
Бутылка была вышиблена молниеносным ударом.
– Эх, брат... – сказал Крахоборов.
– Не хочу! – заплакал и запричитал Юрий. – Оставьте меня в покое! И зубы свои обратно возьмите! Не имеете права! Я вам не кролик подопытный!
– Я желаю тебе только добра, чудак. Задумайся, вспомни: как ты жил и как можешь жить теперь!
Юрий задумался и вспомнил. Он вспомнил ту женщину, что стригла его, а потом пришла к нему. Он и раньше вспоминал о ней: она, пожалуй, первая была, кто понравился за последние десять – пятнадцать лет. С беззубым и пьющим она не захочет иметь дело – только за деньги (он прощал ей это ввиду тяжести современной жизни, толкающей людей на подвиги против себя и морали), с зубастым же, непьющим, помолодевшим – совсем другой разговор. Правда, муж у нее имеется, но это еще надо выяснить, кто муж. Может, он бездельник и пьяница. Может, он даже бьет ее. Может, он заставляет ее заниматься развратом...
В общем, Юрий согласился на лечение.
И лечение состоялось. Подробности известны, но для данного повествования несущественны. Главное: он не пил, а еще главнее: не хотел пить!
Он ждал: что дальше?
Юрия обследовали на предмет общего здоровья, и выяснилось, что он не успел погубить печень, почки и сердце. Отклонения, конечно, были, но в пределах нормы для его возраста. Крахоборова это удивило и вдохновило. Отныне ежедневно Юрий ходил в тренажерный зал – не накачивать огромные мускулы, а просто, как выразился Крахоборов, придать телу скульптурную рельефность (он и сам этим занимался). Народ в зале был молчаливый. Только звякало и грохало железо да пахло потом. Все серьезные, словно важным делом занимаются. После тренажерного зала пробежка по стадиону, потом массаж и сауна. Обильный обед, отдых и снова массаж, на дому, но массаж особый – лица. Неразговорчивый старик- специалист делал его аж два часа – накладывая маски, что-то потом втирая, растирая. После этого бассейн, воздушные ванны. Июнь выдался жарким, и Юрий довольно быстро загорел, даже Крахоборов завидовал его загару. Впрочем, Юрий от природы был несколько смугловат кожей.
И вот прошел не месяц, а уже почти три, уже и август на дворе. Крахоборов давно вернулся к своим делам, предоставив Юрию самому развиваться и улучшаться. И тот развился и улучшился настолько, что сам себя не узнавал. Он вертелся и так и сяк перед большим зеркалом в ванной и не мог налюбоваться: стройный, моложавый, мускулистый мужчина с четким лицом.
– Не познакомить ли тебя с приличной женщиной? – спросил Крахоборов. – Только просьба: сюда не водить. Я, как видишь, не вожу никого. Не люблю, когда женщины остаются здесь на ночь. И вообще не люблю их в своем доме, если не по делу.
– Сам познакомлюсь, – сказал Юрий.
– Ну-ну, – сказал Крахоборов.
У Крахоборова было две машины: одна импортная, ужасно красивая и дорогая, другая – «Жигули», обычная «шестерка», на которой он ездил редко и при этом одевался особенно – не то чтобы бедно, а экономно, как человек, берегущий каждую копейку и не желающий тратить деньги на барахло.
Пройдя водительские курсы, Юрий получил «шестерку» в свое распоряжение.
Распоряжался он ею бесцельно: просто катался по городу. Допоздна Крахоборов велел не задерживаться.
Но однажды Юрий все-таки припозднился. Ехал и увидел на тротуаре неспешно идущую тонкую девушку в белом платье.
Он подрулил к тротуару, открыл дверцу, спросил (совершенно не надеясь на отзывчивость и не веря, что с первого раза может повезти):
– Девушка, вас подбросить?
Она обернулась и оказалась лет не более шестнадцати. Юрий смутился, испугался и хотел уже закрыть дверцу: он в жизни не обижал детей, а шестнадцать лет ему казались еще детскими годами.
Но девушка улыбнулась, хотя и сказала:
– Раньше надо было приглашать, я пришла уже.
И показала на дом-башню неподалеку.
– У-у, еще идти да идти! – воскликнул Юрий. – Вы все силы потеряете, упадете, это опасно!
– Ну, ладно, – сказала девушка и села в машину.
Юрий ехал очень медленно, мучился и никак не мог затеять разговора.
Девушка затеяла сама.
– Ну и скорость у вас. Просто бешеная. У меня голова кружится.
