помощником садовника. Она увидела их прежде, чем Генри успел отвязать свою лошадь, удивленно и радостно помахала ему и, выйдя из сада, поспешила к ним навстречу.
«Конец, – подумал Генри. – Теперь возврата нет».
О чем спрашивает его Беатриса?
– Вы завтракали?
– Я… да… нет; я выехал совсем рано.
– Из Лондона? Вы, должно быть, очень голодны. Завтрак, наверное, скоро подадут: когда я выходила, на кухне уже затапливали плиту.
Эта женщина всего в пятидесяти ярдах от них, а она говорит о завтраке!
Еще минута, и он должен будет сказать… сказать то, что полагается говорить жениху: сделала меня счастливейшим из… Нет, так говорят только в книгах.
Дала свое согласие… О черт! Что говорят в подобных случаях?
Но говорить ничего не пришлось. Беатриса подошла к матери и поглядела ей прямо в глаза.
– Мама, я выхожу замуж за мистера Телфорда.
Все остальные события дня слились в один нелепый, путаный кошмар такой, в котором одно немыслимое следует за другим и все кажется естественным и само собой разумеющимся. Он ясно сознавал только одно – его обманули, лишили того, на что он имел неоспоримое право. Когда предложение принято, жених целует свою невесту – так заведено, а ему не дали поцеловать Беатрису.
Зато миссис Карстейрс не скупилась на поцелуи. Она то и дело целовала их обоих с шумной нежностью, а в промежутках подносила к глазам кружевной платочек. Фу! Хоть бы она не душилась этими мерзкими духами. Тошнотворный запах! Как бишь они называются? Он вспомнил, что много лет тому назад кто-то говорил ему их название…
Ах да – та рыжая, с которой он ездил вверх по Темзе…
С этим покончено. С тех пор прошла вечность – неполных три недели, но тогда он еще и не слышал о Беатрисе. А теперь он уже почти женат…
Когда они входили в дом, к ним навстречу сбежала по лестнице Эльси, оживленная, как сорока. Услышав новость, она тоже кинулась целовать его. Ну, ее поцелуи еще можно было стерпеть – она была веселым, здоровым ребенком и, кажется, ласковым, несмотря на свою распущенность. Очень милая, должно быть, если узнать ее поближе. И во всяком случае, ничем хуже мыла от нее не пахнет – чистоплотный запах.
Вскоре они сели завтракать, и обе шлюхи тоже. К счастью, Трига не было: он ночевал в Лондоне. Но женщины встретили новость таким визгом поздравлений, что сверху донесся злобный рев, – хозяин дома желал узнать, с чего они раскудахтались. Эльси захихикала.
– У Джако, наверное, голова с похмелья раскалывается. Я вчера слышала, как его рвало. Сколько раз я ему советовала пить поменьше ершей. Если он не перестанет, то скоро облысеет, как наш поп.
В шестнадцать-то лет!
Наверху хлопнула дверь, по лестнице прошлепали шаги, затем из коридора донесся шум сердитой перебранки. Карстейрс опять сцепился с кем-то из слуг.
Следует поставить в известность и его, но как сообщить такую новость человеку в подобном состоянии? Единственное, что пришло Генри в голову, было: «Забудьте об этих десяти гинеях». Он посмотрел на Беатрису. На ее помощь рассчитывать не приходилось – она словно окаменела.
На этот раз положение спасла Эльси. Когда дверь распахнулась и показался Карстейрс с пожелтевшими белками глаз и злобно искривленным ртом, дерзкая девчонка вприпрыжку подбежала к нему и воскликнула:
– Джако, ты мне должен полкроны! Мистер Телфорд все-таки женится на Би.
Что я тебе говорила?
Карстейрс несколько секунд, выпучив глаза, смотрел на невероятно глупую муху, которая, вырвавшись из паутины, добровольно вернулась в нее; затем, выпив залпом рюмку неразбавленного спирта, которую ему подала жена, он взял себя в руки.
– Чудесно! Я в восторге, мой милый, в восторге! Поздравляю от всего сердца!
Последовали бесконечные рукопожатия.
– Но, Джако, – захлебывалась Эльси, которая просто плясала от возбуждения, – ты же не поздравил Би! Ты должен поцеловать ее и…
Ее сестра отступила к столу.
– Мама, завтрак стынет, а мистер Телфорд, вероятно, страшно голоден: он выехал из Лондона в четыре часа утра.
– Боже мой, так не годится, – поспешно сказал Карстейрс. – Рюмочку коньяку, Телфорд? Не хотите? Да садитесь же… Как, Дора, снова ветчина и яйца? Неужели у тебя не нашлось рыбы?
Когда завтрак окончился, супруги обменялись взглядом и встали из-за стола.
– Ну, – сказал Карстейрс, – пойдемте в библиотеку и поговорим. Нет, Эльси, к тебе это не относится. Беги-ка ты к мисс Смизерс. И Беатриса нам тоже не нужна. Идемте, дорогой Телфорд.
В библиотеке Генри отразил все настойчивые попытки выведать у него подробности о его денежных делах. Когда на него нажимали слишком сильно, он упрямо выпячивал нижнюю губу. О брачном контракте говорить пока еще рано, сказал он. Им незачем беспокоиться о Беатрисе: у него неплохое состояние, и он может и готов прилично обеспечить жену и детей, но прежде чем решать частности, ему нужно съездить в Уорикшир и посоветоваться со своим банкиром и поверенным.
