Все, кто стоял вокруг, уже начали от нее заметно сторониться и поджимать губы, давая понять, что сыты по горло, — это была подлинная дань ее актерскому таланту. Оливер, следуя за мной, предлагал им утешение в бокалах, покрытых изнутри золотистыми пузырьками.
С большой опаской я подошел к столику, где сидели Филмер и Даффодил, и, стараясь не смотреть на них, поставил на скатерть в ряд последние четыре бокала.
И тут Филмер сказал:
— Где-то я вас уже видел.
Глава 7
Не меньше пятидесяти умозаключений пронеслись у меня в голове, одно ужаснее другого. Ведь я был так уверен, что он меня не узнает! Какая глупость, какая самонадеянность!
— Наверное, в Европе, когда мы были в Лондоне, на торжественном ужине накануне открытия дерби, — сказала пожилая женщина. — Мы тогда сидели за первым столом… Нас пригласил туда этот чудный человек — несчастный Эзра Гидеон.
Я отошел, мысленно возблагодарив небо, если там есть кому меня услышать. Филмер даже не взглянул на меня, не говоря уж о том, чтобы меня узнать. Когда я наконец осмелился на него посмотреть, он сидел ко мне спиной, лицом к своим соседям по столику, и Даффодил тоже.
Но в любом случае в мыслях у Филмера, наверное, должна была царить немалая сумятица. Он, человек, на котором лежала самая прямая ответственность за самоубийство Гидеона, оказался теперь за одним столом с его друзьями. Смутился он хоть чуть-чуть или нет (вероятнее всего, нет), однако этого, наверное, было достаточно, чтобы он не обращал внимания на официантов.
Я принес еще бокалы и поставил несколько из них перед Лорриморами, которые казались оазисом молчания посреди оживленно болтающей публики и на меня даже не взглянули. В этот момент я окончательно убедился, что избрал для себя самую правильную роль и могу играть ее до бесконечности.
Когда все были обслужены, на пассажиров бурей обрушился Зак-следователь и разыграл вторую сцену представления, подробно рассказав о попытке похищения одной из лошадей и оставив без ответа волнующий вопрос — которой?
К большому удовольствию публики, он принялся расспрашивать кое-кого из настоящих владельцев лошадей:
— Которая ваша лошадь, сэр? Высокий Эвкалипт? — Он справился со списком. — А, вот он. Значит, вы Гарви Ануин из Австралии? У вас есть какие-нибудь основания предполагать, что ваша лошадь могла стать объектом международного заговора?
Это было сыграно профессионально и увлекательно. Мерсер Лорримор, когда до него дошла очередь, с улыбкой сказал, что кличка его лошади Право Голоса и что нет, его никто не предупреждал ни о каком возможном нападении.
Бемби деланно улыбалась, а Шеридан громко заявил, что, по его мнению, все это глупости: все знают, что никакой попытки похищения не было и лучше бы Зак перестал валять дурака и катился отсюда.
Все в ужасе затаили дыхание, Мерсер растерялся, не зная, что сказать, а Зак с ослепительной улыбкой спросил:
— А у вас, наверное, с животом неладно? Ничего, мы добудем вам каких-нибудь таблеток.
И он сочувственно потрепал Шеридана по плечу.
Весь зрительный зал, или, точнее, весь вагон разразился громом аплодисментов. Публика смеялась и хлопала в ладоши, а Шеридан злобно озирался вокруг.
— Так, теперь Спаржа, — как ни в чем не бывало продолжал Зак, заглянув в свой список. — Чья это лошадь — Спаржа?
Пожилой господин, сидевший за одним столиком с Филмером, сказал: Моя. Моя и жены.
— Значит, вы мистер и миссис Янг? Бригам Янг[8] — вам случайно не родственник? Нет? Ну, неважно. Правда ли, что кто-то месяц назад пытался поджечь конюшню, где находилась ваша Спаржа? Как вы думаете, могут ли эти два покушения быть каким-то образом связаны между собой?
Супруги Янг были поражены.
— Откуда вы могли это узнать?
— У нас есть свои источники информации, — величественно произнес Зак (потом он сказал мне, что его источником информации был 'Ежедневный скаковой листок', который он в последнее время усердно читал, черпая оттуда подробности для своего сценария). На всех пассажиров это произвело большое впечатление.
— Я убежден, что никто не собирается похитить мою лошадь, — сказал Янг, однако в его голосе прозвучала нотка сомнения, которую нужно было счесть триумфом Зака.
— Будем надеяться, — сказал он. — И наконец, кто хозяин Калькулятора?
Актеры Мейвис и Уолтер Брикнелл в волнении подняли руки:
— Это мы. Что с ним? Мы должны немедленно пойти туда и посмотреть. Все это нас очень беспокоит. Неужели у вас нет охраны, которая присматривала бы за лошадьми?
— Успокойтесь, сэр, успокойтесь, мадам, — сказал Зак, словно разговаривал с детьми. — У 'Мерри и компании' есть специальный человек, который присматривает за лошадьми. Отныне они в полной безопасности.
Он закончил сцену, сказав, что скоро у нас будет остановка в Ньюмаркете, но владельцы лошадей, прибывшие из Великобритании, могут не утруждаться и не сходить с поезда, потому что это не тот Ньюмаркет и там никакого ипподрома нет. (Смех.) Скоро будет обед, добавил он, и он надеется, что все снова придут сюда выпить в пять тридцать, когда здесь произойдет кое-что интересное, как и сказано в памятках, которые им розданы. Пассажиры громко и одобрительно зааплодировали. Зак помахал им рукой, вышел и пошел по коридору — только что полный сил, теперь он, едва волоча ноги и понурясь, смотрел в свой блокнот, соображая, что надо делать дальше. Интересно, подумал я, часто ли ему попадаются типы вроде Шеридана? Судя по тому, как он вышел из положения, довольно часто.
Эмиль сказал мне, что нужно собрать бокалы из-под шампанского, разлить воду и поставить на каждый стол хлеб. Сам он откупоривал бутылки с вином. Оливер и Кейти начали разносить с кухни на подносах тарелки с копченой лососиной и чашки с супом-пюре из картофеля и порея, предлагая пассажирам выбирать.
Проблема размещения пассажиров за столиками более или менее решилась сама собой. Мейвис и Уолтер, сделав вид, что 'их лошадь для них важнее всякой еды', ушли, чтобы пообедать в вагоне-ресторане для болельщиков. То же самое сделала и Анжелика, сказав, что 'слишком расстроена, чтобы сидеть здесь'. Кое-кто из остальных, в том числе Рауль, Пьер и Донна, незаметно удалились, и Нелл, пересчитав всех по головам, смогла рассадить всех платных пассажиров. Я с интересом отметил, что Джайлз-убийца все еще оставался в ресторане и все еще источал неотразимое обаяние; очевидно, по сюжету было необходимо, чтобы он завоевал сердца зрителей.
Мы ненадолго остановились в Ньюмаркете. Никто из владельцев-англичан выходить из поезда не стал. После супа подали фрикасе из курицы с лимоном и петрушкой.
Я получил повышение, превратившись из Водолея в Ганимеда и перейдя с воды на вино. Эмиль поступил совершенно правильно, не доверив мне сбор грязной посуды, для чего требовались сложные манипуляции с ножами и вилками. Зато мне было позволено помогать остальным менять пепельницы, разносить ореховое пралине на кленовом сиропе и разливать кофе и чай по чашкам, уже расставленным на столиках. Филмер все это время меня совершенно не замечал, а я изо всех сил старался ничего не пролить и не привлечь этим к себе его внимания.
Под конец я уже испытывал немалое восхищение Эмилем, Оливером и Кейти, которые аккуратно подали и убрали первое, второе и третье, несмотря на уходящий из-под ног пол вагона, а при обычных
