Диктатом вытесним боязнь (с ней уйдет и ненависть), внесем любовь. Любовь надежнее боязни. Любовь исключает ненависть. Это надолго, проверено… Приказываю: завтра, нет…, сегодня, сейчас же! - составить гамму любви к кселензам и тотально вводить ее низшим под страхом смерти. Не любящий нас не имеет права на жизнь!»
3. На чужом теле
Комнату заполняли звуки информационной программы видео, а лежавшая на постели Ладен держала еще на бионике контакт видеосна и забивала голову сумбуром голосов и видений, глушила в себе мысли и чувства с единственной целью - не давать их обозревать многочисленным соглядатаям из числа соседей, бывших друзей и просто любопытствующих. После рассказа о Визе по видео они оба постоянно испытывали то прилив, то отлив
· Привет, Ладен, - заискивающе улыбался выплывший на экран связи
Хопер. Из-за его головы то с левой, то с правой стороны выглядывала Эг и, как ни в чем не бывало, щебетала:
· Ты посмотри, она еще валяется! Ладен, я так скучала без тебя. Ну, чего ты молчишь? Скажи, что рада нас видеть. Можете звать меня милашкой, как всегда.
Ладен молчала, стараясь понять, почему объявились они вновь. Что хотят вызнать? Кому донести?
· Не бесись, Ладен, - примирительно заговорил Хопер, и его похожая на треугольник голова, торчащая клином на покатых плечах, подбадривающее дернулась. - Все будет как надо! Тогда мы с Эг немного перетрусили, но теперь осознали свою ответственность за вас и как настоящие друзья…
· Ладен, миленькая, ты простишь нас, да?
· Что вам надо? - остановила их Ладен,
· Каждый кселенз несет ответственность не только за себя и жену, но и за друга, за соседа, и мы торжественно заявляем, что вам поможем встать на путь исправления. Мой долг друга повелевает взять на себя трудную обязанность опекуна. С этой минуты я буду контролировать каждый шаг Виза, каждый порыв его мысли, пока он не станет настоящим кселензом, достойным правящей касты.
· Ладен, а я - тебя, тебя стану опекать, так интересно!
· Совать свой нос в чужую жизнь? - вспылила Ладен. - А кто вас просит об
этом?
- Но так велят! - сказала Эг с обезоруживающим простодушием. - Так теперь все будут делать, чтобы не пропало… это… Что? Ну, говори, - -дернула она
мужа за рукав.
· Кастовая бдительность, - подсказал Хопер, отодвинутый на второй план.
· Ладен, миленькая! Нам будет безумно интересно, поверь. Ведь Виз почти ребенок, а мы с тобой начнем обучать его супружеским обязанностям, хи-хи-хи…
· О да! Тебе это всегда было безумно интересно. Только мы постараемся обойтись без вашей опеки, - бросила им в лицо Ладен и отключила экран связи.
И тут же восприняла ментально предупредительно-угрожающий голос: «Не выйдет! Мы всем домом будем опекать вас. Нас ты не отключишь, как экран связи. Я т-тебя выд-рес-си-рую. Б-будешь по пунктам отчитываться за каждый шаг, к-кра-сот-ка!»
С этого дня жизнь Ладен превратилась в непрерывный кошмар. Все, кто еще недавно объявлял о своем с ними полном разрыве, вдруг прониклись озабоченностью их судьбой. Поскольку Виз был увезен в столицу, вся тяжесть опеки обрушилась на плечи Ладен, Друзья и соседи, сослуживцы мужа и просто знакомые постоянно лезли на связь, встречались на улицах и в магазинах, проникали в голову и вели наставительные беседы, как ей жить, что говорить мужу и сыну, какую пищу готовить, куда пойти, когда вставать, как лечь; разъясняли, какую выбирать программу для видеосна, о чем можно говорить, а о чем нельзя и думать. И, конечно же, заставляли твердить основы Нового Порядка, заучивать наизусть его правила, положения, разъяснения…
Ладен не дано было знать, что всем этим она обязана Ворху, который искусно вызванной вспышкой всеобщей подозрительности и боязни размышлять о неположенном надежно ограждал экл-Т-трон от случайных открывателей его тайн, каким оказался сам. Ладен страдала. А когда становилось совсем невмоготу, она включала самую скучную видеопрограмму и ею забивала голову, избавляясь так от соглядатаев. На этот раз показывали ловлю очередного критикана, изобличенного с помощью серберов. Бедолага метался по улицам города, прыгал в люки, выскакивал из лазов, ускользая от разъяренной толпы с рвущимися впереди серберами на звенящих целях. Ладен не знала, что убегал каскадер и его ловкость была запрограммирована, чтобы вызвать у зрителей ненависть к критиканам, обычно прикидывающимся беззащитными тихонями. Настоящая жертва была спрятана до поры. И наконец появилась - на экране мелькнуло крупным планом помятое лицо кселенза. Вероятно, жертву вытолкнули откуда-то под объектив транслятора. Внимательный взгляд мог бы увидеть, что кселенз не предполагал, к какой предназначен роли, потому что на лице его появилась улыбка, понять которую можно было лишь однозначно: свободен. Напряженность на лице и страх в глазах появились чуть позже, когда он услышал и, должно быть, увидел рычащих зверей и ревущую толпу. Он стоял и смотрел, что никак не входило в планы создателей видеопоказа. Ему крикнули: «Беги!» Он еще помедлил, раздумывая, а зачем бежать. Спущенные с цепей звери приближались, кселенз стал отходить в сторону, чтобы пропустить их мимо себя, споткнулся - ага! Это уже нравилось операторам, они показали его с нескольких точек. Поднявшись, кселенз поторопился убраться и опять упал, теперь уже сбитый сербером. Замедленный показ дал возможность разглядеть зверя и его челюсти, сомкнувшиеся на шее жертвы.
Подбежали другие звери, накинулись, завертелись, и не нашлось парализатора усмирить их. Ладен смотрела и стонала, как будто сама умирала сейчас под безжалостными зубами. Конечно, можно было переключить программу видео, но и по другим каналам, знала она, показывали не менее жестокие расправы с отступниками от Нового Порядка, самоанализы подозрительных личностей, осмелившихся выделиться из общих рядов единомыслящих какими-либо странностями.
- А ты дома, оказывается? - услышала Ладен грубый мужской голос. Подняла голову - в комнате стоял незнакомый мужчина с Бауком на голове. Что-то Ладен показалось знакомым в панцире Баука, но она не могла поверить, пока ментально не услышала голос матери, капризный и властный: «Да, я это! Почему валяешься в постели?»
«Ты… на мужчине?! - изумилась Ладен. - Женщина на мужском носителе?! Разве можно?…»
«Как видишь».
«Но… естество, привычки, взгляды?…
«Я тоже так думала. А они мне привели потаскуху, родившую, наверное, тридцать рабов. Зачем мне такое естество? Сама была старухой пять лет назад, и опять становиться старухой?! Не-ет! Меня не проведешь, девочка! Категорически отказалась и пригрозила, что донесу, как они платят за верность. И вот получила этого крепыша. Смотри, какой, - сказала мать с ликованием, и ее носитель согнул руки, демонстрируя бицепсы и перевитый мышцами торс. - Во!»
Ладен поднялась с постели и, придерживая полы ночного халатика с удивлением смотрела на поворачивающегося перед зеркалом мужчину с Бауком на голове. Как-то не укладывалось, что этот мускулистый мужчина и ее мать теперь уже одно и то же.
«Разумеется, нет! Он мой носитель. Конечно, непривычно стать мужчиной, но интересно… Я потом расскажу тебе такое!… А пока дай мне твои платья, переодену, чтоб не смущать тебя, пока не привыкнешь. Да не запахивайся, он ничего не видит. Его глазами смотрю я, а тебе нечего меня стыдиться».
Мать- Баук прошла в гардеробную и, сбросив мужскую одежду, принялась примерять костюмы Ладен, мелькая в проеме раздвинутых дверей, чтобы показаться:
