Нити сами начинали распутываться, как будто струны сами натягивались на арфу, с которой она никогда не могла справиться. Все оттенки живого мира стали меркнуть, превращаясь в капельки, которые окрашивали царство демона. Тогда они упали, исчезли, разрушались под ее ногами
Тень ее матери упала рядом с ней. Она лежала на мраморе со сбитыми краями.
Ее глаза орешника слезились, и одна слеза упала на ладонь. Маленькая чайная роза цвела, и Сера никогда не видела ничего более прекрасного на чикагских подоконниках. Но лепестки тут же увяли, тая от тени ее матери.
Сердце Серы болело.
— Те не можешь исчезнуть. Не снова. Почему ты ушла? — Она повысила голос, чтобы тень могла услышать. — Почему?
Тень тянулась в небытие, куда только что пропал цветок.
— Нет, — шептала Сера. — Только не снова.
Арчер держал ее крепче. Его память возможно и исчезала, но не его сила.
— С каждым шагом дорога обратно исчезает.
Она повернулась, чтобы посмотреть на него.
— Я не могу оставить ее в аду. Она убила себя. Как и ты пытался. Разве не помнишь? Ты не смог этого сделать, а я не смогла остановить ее.
Она надеялась оттолкнуть его словами, чтобы он выпустил ее, но она недооценивала его. Его лицо стало мрачным, оно больше походило на Арчера, которого она знала, но он не вздрогнул.
— Если я пробовал убить себя, значит, я проклят.
— Нет. Ты искупил себя.
— Тогда отпусти ее.
— Что? — Снова открылась рана воспоминаний в ее груди.
— Прощение. Прости и отпусти ее.
— Но я не могу…. Я должна знать…
— Ты не сможешь узнать все.
— Но она здесь. — Слезы мерцали в ее глазах. Как она могла отпустить ее без ответов, когда она здесь и может рассказать ей все? Могла ли она спасти мать от тонущего автомобиля, депрессии, от ада, которым была жизнь?
Арчер покачал головой.
— Нет ответов. — Он сделал паузу. — И ничего не было.
Она ударила его кулаком в грудь.
— Ты даже не помнишь тех ужасных вещей, которые ты делал, которые делали тебе. Ты не можешь говорить о прощении.
Он приложил ее руку к своему сердцу. Кольцо, которое было сжато между ее пальцев перешло к нему в руку. Даже разломанный на две части desolator numinis, сверкал, как будто земное царство маскировало его истинную сущность.
— Ты права. Как я могу убеждать тебя отпустить, что-то, когда сам не помню, что я потерял. — Он закрыл глаза и крепче сжал ее руку. — Моя жизнь, моя смерть, моя душа находится в этом камне. Я чувствую, что все это там. Возможно, там и все мои воспоминания.
Внезапно до нее дошел смысл его слов, и она отодвинулась от него.
— Без души ты можешь не оставаться здесь.
Его сердце стучало под ее пальцами, также быстро, как и ее пульс.
— Возможно и так.
— Я хотела сказать…
Слишком поздно. Он дрожал в ее руках. Кольцо ошпарило ее руку ледяным огнем. Она изо всех сил пыталась освободить руку, но он не отпускал. Он не позволит ей уйти, никогда.
Когда он открыл глаза, медная ярость мерцала, и тени появились в глубине.
— Сера, — бормотал он. Он поднял их руки, которые были соединены. Его кожа была чиста, ревена не было. Но складка появилась между его бровей, так как он хмурился. — Я думал, небеса будут тихими без памяти.
— Феррис? — слезы сжали ее горло. — Это — моя ошибка. Я привела твою душу с собой. Ты здесь из-за меня.
— Да, но не время разбираться в ошибках, — сказал он, отпуская руки. — Сера, ты должна идти.
Она сглотнула с трудом.
— Я не оставлю ее здесь, как она оставила меня.
— Это твоя рана. Ты держишься за нее.
— Нет, — вихрь повторил ее вопль.
— Да. Это ад твоего сознания.
Холод пронесся через нее.
— Корвас был прав. Я всегда приношу страдания.
— Ты просто ищешь ответы. — Он отвернулся от увядающего силуэта ее матери, далеко от дороги в мир людей. — Но ты не можешь найти все ответы.
— Если я не могу узнать… — Она подавила еще одну часть своих вопросов.
— Борись. Как никогда, борись за веру.
— Веру? Как же если столько невинных людей оказалось здесь?
— А где же еще им быть? И чем они лучше, если потеряли всякую надежду?
Вихрь поглощал все новые и новые жертвы, бросая на его скулы и глубоко посаженные глаза какое-то облегчение, которое только подчеркнуло его решение. Его силы помогут ей добраться назад в ее мир.
Она шагнула к вялой женской тени, которую она даже, по сути, не знала.
— Я люблю тебя. Мне жаль.
Как и Завеса разделявшая миры, так и какой-то узел внутри нее прорвался в ее сердце. Со стремительным движением эфирных крыльев, силуэт тени ее матери растаял.
Туман взвился вверх, как гигантские невидимые силы заполнили пустоту.
Сера чувствовала себя разбитой, она была все еще в другом царстве. Кругом все стало рушиться, кирпичи падали вниз. Трещина стала огромной и забирала в себя все вокруг.
Она попробовала успокоить свое дыхание.
— Что случилось?
— Посмотрел, как этот кусочек ада переворачивается, и, честно сказать не понравилось. Ты должна уйти отсюда.
— Я? Без тебя?
Его рука сжалась в кулак, так что сквозь кожу были видны сухожилия.
— Армия трупов захочет вернуться обратно. Кто-то должен остаться и закрыть дыру.
— Нет, я не уйду без тебя. Это не должно так закончиться.
— Сера…
Корвас показался из крутящегося тумана, глаза были белыми. Тени цеплялись за его оборванную плоть.
Позади него была целая армия таких же теней. Яростные крики, издаваемые ими, послали волну холода по позвоночнику Серы.
Арчер заслонил ее своим телом от Корваса.
— Вор, — вопил Корвас. — Вор душ. Отдай мне его. Я должен его вернуть.
Арчер преграждал ему путь.
— Ты должна уйти, Сера, и закрыть Завесу.
Она стояла за ним.
— Только вместе с тобой.
— Ты оставила меня. — Его тон не изменился, но на его лбу появилась морщинка.
Она прошлась рукой по его хребту.
— И ты пробовал оградить меня от этого. Мы все делали неправильно, но на это есть оправдания.
