— Как-то неубедительно это прозвучало, мистер Тэлбот, — сказал он.
— До дня смерти я не видел своего отца, — начал я, — даже не подозревал о его существовании на протяжении последних тридцати шести лет.
Коронер отложил ручку.
— А вам сейчас сколько, мистер Тэлбот? — спросил он.
— Тридцать семь.
— Так почему же вы решили, что погибший является вашим отцом, раз не видели его с годовалого возраста?
— Он мне так сказал, — ответил я.
Коронер пребывал в изумлении.
— И вы поверили ему на слово? — спросил он.
— Да, сэр, — ответил я. — Поверил. Как раз перед нападением на стоянке в Аскоте мы говорили о нашей семье, и он убедил меня, что действительно является моим отцом, как и утверждал. Кроме того, в прошлый четверг полиция сообщила, что этот факт подтверждается анализом ДНК.
— Ага, — сказал он. И обернулся к старшему инспектору Льювелину. — Это так, инспектор?
— Да, сэр, — вставая, ответил тот. — Анализ ДНК показал, что мистер Тэлбот и покойный являются очень близкими родственниками. Почти со всей определенностью могу сказать — они отец и сын.
Я немного удивился тому, почему это полиция не довела эту информацию о ДНК до коронера еще до начала заседания. Тогда мое присутствие здесь было бы совсем необязательным.
С минуту коронер что-то яростно строчил в блокноте, потом поднял на меня глаза.
— Благодарю вас, мистер Тэлбот, это все.
Ни слова об Алане Чарльзе Грейди, ни слова, что менее удивительно, о Виллеме Ван Бюрене. Идентификация усопшего установила: он является Питером Джеймсом Тэлботом.
— Могу я заняться похоронами? — спросил я коронера.
Он снова обернулся к старшему инспектору:
— У полиции есть возражения?
С места поднялся старший инспектор Льювелин.
— В настоящий момент, сэр, — начал он, — мы предпочли бы, чтобы тело оставалось в морге на тот случай, если потребуется произвести еще одно вскрытие.
— А зачем его производить? — спросил коронер.
— У нас есть основания полагать, сэр, что покойный мог иметь отношения к преступлениям, совершенным в прошлом. Так что, возможно, придется провести повторный анализ ДНК.
— Но разве все необходимые для этого пробы еще не взяты? — осведомился коронер.
— Нам могут понадобиться еще, — ответил старший инспектор.
— Что ж, очень хорошо, — заметил коронер и обратился ко мне: — Прошу прощения, мистер Тэлбот, но пока что не могу выдать вам разрешение на похороны. Повторное прошение можете подать мне в офис через неделю.
— Спасибо, сэр, — сказал я.
И с ненавистью покосился на старшего инспектора. Уверен, он единственный возражал против проведения похорон — с тем чтобы просто насолить мне.
— Дознание по этому делу закончено, — объявил коронер. — Переходим к следующему.
Те, кого хоть в какой-то мере интересовала смерть ныне официально опознанного Питера Джеймса Тэлбота, поднялись и потянулись к выходу. Кроме меня, старшего инспектора Льювелина и сержанта Мюррея, их оказалось еще четверо — трое мужчин и женщина, — все они вышли из зала заседаний в холл раньше меня. Я с радостью отметил, что типа с близко посаженными глазками, которого я видел на автостоянке и в Суссекс-Гарденс, среди них нет. Впрочем, я не особенно и рассчитывал увидеть его здесь сегодня. Ему было бы слишком опасно появляться, ведь я мог узнать его и сообщить полиции.
Тем не менее я понимал: одним из этих четырех незнакомцев мог оказаться человек, специально посланный им разведать, что к чему. А потому я поспешил следом — как следует рассмотреть их, увидеть, чем занимаются.
Один из мужчин и женщина стояли перед старшим инспектором Льювелином и задавали ему какие-то вопросы — мужчина с блокнотом, женщина с диктофоном в руке. «Репортеры», — догадался я. Один из двух других мужчин болтал с сержантом Мюрреем, а вот четвертого в холле видно не было. Я выбежал из здания — похоже, он бесследно исчез. Я стоял на улице, вертел головой, но напрасно.
Тогда я развернулся и снова вошел в здание.
Оба репортера увидели меня одновременно и тут же подскочили.
— Вам известно, почему убили вашего отца? — спросила молодая женщина, опередившая коллегу.
— Нет, — ответил я. — А вам?
Вопрос мой она проигнорировала.
— Вы видели напавшего на него мужчину? — спросила она и поднесла диктофон прямо мне к лицу.
— Нет.
— Вы бы узнали убийцу, увидев его снова? — спросил мужчина, проталкиваясь ко мне и оттесняя женщину локтем.
— Нет, — ответил я, надеясь, что этот мой ответ напечатают и убийца его прочтет.
— Это он повредил вам глаз? — спросила молодая женщина, пытаясь оттеснить конкурента.
— Да, — кивнул я. — Он меня ударил. Поэтому я и не смог его разглядеть, даже толком рассмотреть, что там произошло.
— И все-таки почему его убили? — не отставал мужчина.
— Понятия не имею, — ответил я. — Мы с отцом не виделись целых тридцать шесть лет, вплоть до того рокового дня.
— Почему не виделись? — с оттенком укоризны спросила женщина.
— Он эмигрировал в Австралию, когда мне был всего год, — сказал я. — А мы с матерью с ним не поехали.
Оба они тотчас потеряли ко мне всякий интерес. Наверное, поняли, что я не могу или не хочу сообщить им ничего интересного.
На их месте я задал бы еще один вопрос: почему мама не эмигрировала в Австралию вместе с отцом? Ответ был прост: он ее убил. Но я не собирался говорить им об этом.
Глава 09
Рано утром во вторник я поехал в Южный Девон и припарковал машину неподалеку от длинного ряда разноцветных пляжных домиков, выстроившихся за Престон-Сэндс, в Пейнтоне. Из Кенилворта пришлось выехать в четыре тридцать, чтобы избежать часа пик, и я добрался до места, которое агенты турфирм называют английской Ривьерой, всего за три часа с небольшим.
По иронии судьбы, пришлось проехать мимо ипподрома Ньютон-Эббот, где сегодня должны были состояться скачки. Но ехал я сюда не работать. Лука с Бетси должны были забрать оборудование и вечером ждать меня в Ньюбери. Я надеялся присоединиться к ним позже.
Я запер свой старенький «Вольво» и пошел прогуляться вдоль берега.
Приехал я довольно рано, Пейнтон еще только начал просыпаться, работники рядами расставляли шезлонги в бело-синюю полоску на траве, здесь позже должны были появиться отдыхающие. Людей на пляже было немного, несколько человек выгуливали собак, двое-трое занимались бегом трусцой. Какой-то мужчина с металлодетектором ковырялся в песке.
Прекрасный июньский день, и даже в восемь утра солнце уже довольно высоко стояло в небе, и яркие его лучи отражались в море миллионом танцующих искр. Становилось все теплее, и я пожалел, что не надел шорты и пляжные шлепанцы, а вместо этого вырядился в темные брюки и черные кожаные
