впоследствии отрицали знатоки, искавшие, но так и не встретившие никакого следа таких документов. И история долго оставалась такой, какой она была на протяжении двух веков: чем-то между правдой и вымыслом. Похоже, Антонио Фернандес понял, насколько важно отыскать эти доказательства; между тем в поселке начались похороны. Конечно, это было не лучшее время, но интуиция подсказала Икеру, что последняя возможность приблизиться к истине — и есть та самая беседа с кюре на церковном крыльце. Многие предпринимали в прошлом веке попытки «разговорить» священников, но никому так и не удалось своими глазами увидеть надежные документы. И видимо, действительно сильно торопясь, отец Антонио заявил решительным тоном, что в самом Лиерганесе не осталось и следа подобных бумаг; вероятно, единственное место, где их можно отыскать, хотя оно и не слишком подходит для журналистского расследования, — в сырых кельях одного монастыря, куда вообще-то посторонних не пускают...
«Ухватившись за эту последнюю возможность добраться до искомых бумаг, как утопающий за соломинку, я нажал на акселератор и стал накручивать на спидометр километры, приближающие меня к тому самому месту, где, может быть, что-то сохранилось, если вообще документы существуют. А пока дорога пролетала под колесами автомобиля, я по крайней мере мог хорошенько припомнить, что известно о загадочном существе».
Глубокие темные воды реки Миеры, проходя через Лиерганес,
минуют излюбленное место детских игр Франсиско де ла Веги Касара. Уже в возрасте пяти лет он продемонстрировал умение плавать гораздо лучше обычного человека, вызвав большое удивление у множества окрестных жителей, которые собрались поглазеть на чудо со старого моста. В 1672 году, когда ему исполнилось шестнадцать, он отправился в бискайский город Лас-Аренас учиться на плотника. Там Франсиско провел два года на лесопилках у басков и каждый вечер торопился на реку погрузиться в ее глубокие воды. Был канун святого Иоанна 1674 года, когда, прийдя на берег в компании других плотников, он вдруг решил сплавать вниз по излучине реки, туда, где море заходит далеко на бискайское побережье.
Раздевшись, он прыгнул в воду. Тут же сильное морское течение увлекло его за собой, и он скрылся из виду. Зная, какой Франсиско хороший пловец, местные жители понадеялись, что он скоро появится... Но — увы... На следующее утро его мать Мариа Касар получила печальную весть об исчезновении сына, которого, судя по всему, навсегда поглотило свирепое кантабрийское море.
Трагедия привела в отчаяние Томаса, Хуана и Хосе, братьев несчастного Франсиско, которые не жалели ни времени, ни усилий на то, чтобы облазать крутые прибрежные скалы и равнины вдоль берега в поисках тела. Но поиски не закончились ничем, и мало-помалу, с течением времени память об отважном пловце стала стираться.
Прошло пять лет. В феврале 1679 года рыбаки, промышлявшие в бухте Кадиса, увидели, как на небольшой глубине к ним приближается странное существо, весьма изумившее и напугавшее их своим видом. Слухи, как пыль, разнеслись по набережным андалузской столицы, и вскоре из сети для траления с приманкой из мяса и хлеба соорудили первое устройство для ловли загадочного похитителя рыбы. Несколько раз замечали, как некое крупное существо, чьей четкой формы нельзя было разглядеть сквозь толщу воды, пожирало куски еды, а затем очень быстро исчезало. Через много дней, на протяжении которых его видели уже поблизости от лодок, морское диво отловили и вытащили на берег.
Рыбаки оторопели. Их пленником оказался довольно рослый юноша, по крайней мере в метр восемьдесят ростом, с бледной, почти прозрачной кожей и огненно-рыжими волосами. Полоса чешуи наподобие рыбьей проходила по его телу от горла до низа живота, а другая такая же — по позвоночнику. Пальцы на руках соединялись тонкой коричневой пленкой, придавая кистям сходство с утиными лапами. Удивительный пленник мычал и ревел по-звериному, и чтобы его удержать, требовались усилия целой дюжины обитателей порта. Загадочное существо поместили в монастыре францисканцев, где таинственный Человек-Рыба пробыл три недели.
Скретарь Святой службы (как бы мы сказали сегодня — начальник местного отдела или управления инквизиции) Доминго де ла Кантолья весьма озаботился, узнав о происшедшем. Он немедленно приказал провести целую серию разных обрядов экзорцизма, то есть изгнания бесов, которые могли поселиться в столь странном теле. В монастырь прибыли знатоки иностранных языков, такие, как брат Хуан Розенде, которые допрашивали Человека-рыбу сутками напролет пыиаясь добиться от него хоть какого-нибудь членораздельного ответа. Наконец из уст ихтиандра вырвалось слово «Лиерганес», совершенно непонятное никому в Кадисе, кроме одного юноши родом из Сантадера, который тогда подрабатывал на судоверфи андалузской столицы. Он хорошо знал, что это название маленькой деревушки в Кантабрии, относящейся к епископии Бургоса, куда входили поселения по берегам реки Миеры.
Сомнения, удивление и явное недоверие охватили Доминго де ла Кантолью, который, однако, немедля послал гонцов в Соларег, что расположен в десяти километрах от Лиерганеса. Там они отыскали благородного идальго Дионисио Рубалкабу, а также Гаспара Мелчорро де Сантьяго, кавалера ордена Сантьяго, и маркиза де Вальбуена. Все трос лично отправились к лиерганесцам, которые могли бы пролить свет на появление чудища в Кадисе.
Всего за несколько дней Дионисио Рубалкаба раскопал историю исчезновения Франсиско де ла Веги Касара, случившегося за пять лет до того на реке Миере, и тут же дал знать в францисканский монастырь, вызвав там сильный переполох. В первые дни января 1680 года Человек-Рыбу перевезли в кантабрийский поселок, ибо подозрения, что он на самом деле и есть пропавший плотник, были не лишены оснований.
Ответственную задачу по транспортировке чудища через горы взял на себя брат Хуан Росенде. Едва кортеж достиг местечка Деесы, пленник, словно ведомый загадочным инстинктом, решился коснуться ногой земли. Казалось, он узнавал окрестности. Размашисто шагая впереди служителей церкви, он вступил в Лиерганес.
Наконец он оказался перед домом семьи де ла Веги. Старая Мариа Касар немедленно признала в нем своего сына, который исчез пять лет назад, и, разразившись слезами, заключила его в объятья, а к ней не замедлили присоединиться братья Томас и Хуан. Третий брат, Хосе, за два месяца до того уехал в Кадис и так никогда и не вернулся домой.
Странно было то, что Человек-Рыба никоим образом не выразил своей радости при встрече с родными. И сохранял молчание на протяжении двух лет (по другим хроникам — девяти), которые прожил в отчем доме под бдительным надзором Дионисио Рубалкабы.
Франсиско де ла Вега так никогда и не стал прежним человеком. Его жизнь в Лиерганесе ограничивалась молчаливым хождением по двору, иногда прерываемым малоразборчивым бурчанием слов «хлеб» и «табак», хотя связи между их произнесением и собственно курением и принятием пищи явно не наблюдалось. Он предпочитал оставаться в лохмотьях, мог часами пожирать рыбу и сырое мясо, а иногда наоборот — по нескольку дней не съедал ни кусочка. Большую часть времени он проводил как растение, ничком на земле. И никогда не выказывал ни к чему интереса. Однако однажды вечером 1682 года он встрепенулся, услышав чей-то крик и безо всяких видимых для окружающих причин устремился прямиком к водам Миеры. Несмотря на попытки крестьян помешать ему, Человеку-Рыбе удалось ловко ускользнуть из своего заточения и быстро погрузиться в воду снова, на этот раз — действительно навсегда, и как раз в том самом месте, где он еще в детстве показывал чудеса плавучести. Передвигаясь в воде с противоестественной для человека скоростью, странное создание вскоре исчезло в туманной дали. С этого момента судьба Франсиско де ла Веги оставалась неизвестной, но, благодаря предыдущей ее части, заинтересовала весь мир.
Брат-бенедиктинец Херонимо Фейху был весьма ученым мужем, который на протяжении всей жизни неустанно сражался с предрассудками и суевериями Испании XVIII столетия. Его энциклопедический труд «Театр универсальной критики», создававшийся с 1726 по 1740 год, стал крепким фундаментом, на котором он построил свою борьбу со всякими мошенничествами в религиозных делах, время от времени потрясавшими все слои тогдашнего общества. На протяжении нескольких сотен страниц, полных рационалистических доводов, Фейху разоблачал разные чудеса и диковины всех видов. Ему удалось разобраться со всеми случаями, кроме... того, что касался судьбы юного Франсиско де ла Веги. На самом деле, по словам Фейху, тот представлял собой хотя и необычный, но вполне реальный пример
