Он повел меня по широкому коридору, мы миновали несколько дверей-маятников и попали в современное крыло, примыкающее к тыльной части старинного дома. Видимо, это был отдел, где хранились документы, но, чтобы попасть туда, даже директору пришлось назвать себя, только тогда электронный замок открылся изнутри.
Доктор Лидс улыбнулся, заметив мое удивление.
— Мы гордимся нашей системой безопасности. И скоро здесь начнется настоящий переворот, когда мы будем перетасовывать сотрудников, чтобы выявить тех, кто продает информацию. — Он внезапно замолчал, будто его осенила неожиданная мысль. — Полагаю, вы не будете возражать против того, чтобы поработать вместе с нами?
Я бы, конечно, не возражал, но пришлось объяснить свое положение в Жокейском клубе.
— Жаль, — сказал он.
Мистер Лидс безошибочно вытащил нужную папку из тысячи, стоявших в ячейках бесчисленных шкафов, потому что точно знал, какая компания заказывала этот анализ и на каком участке проводилось бурение. Он пролистал несколько страниц, сравнивая схему с написанным там.
— Здесь, — наконец проговорил он, указывая пальцем. — Вот координаты, интересующие вас.
Я поглядел поверх его руки. Прочел координаты. Прочел название компании.
Я никогда о ней не слышал.
— Спасибо, очень вам благодарен, — сказал я.
Глава 15
Я заехал навестить Эмму. В холодный полдень коттедж мне показался теплым и гостеприимным. В камине весело потрескивали дрова, в вазе красовались бронзовые хризантемы. Мебель еще не была расставлена и занавеси не вернулись из химчистки. Но сама Эмма за прошедшую неделю немного ожила. Кожа больше не пугала ужасающей бледностью, и в глазах чуть поблескивали искры интереса к жизни. Постепенно она снова становилась хорошенькой женщиной.
— Дэйвид! Как я рада, что вы приехали! Есть горячие лепешки. Только из духовки.
Мы сели перед огнем и ели горячие лепешки с маслом и джемом.
— Боже, вы, должно быть, здорово проголодались, — сказала она чуть позже, взглянув на почти пустое блюдо. — Вообще-то я испекла их, чтобы отвезти дедушке. — Она засмеялась. — Ну ничего, я сделаю еще.
— Они были восхитительны. — С этими бомбами и преследованиями мне было некогда или не хотелось есть. У Эммы первый раз за последние дни мои нервы расслабились, и желудок дал себе волю.
— Не знаю, удобно ли спрашивать, — тихо проговорила Эмма, — но вы нашли что-нибудь о Бобе?
— Немного. — Я посмотрел на часы. — Можно воспользоваться вашим телефоном?
— Конечно.
Я позвонил биржевому маклеру, владельцу скаковых лошадей, которого знал, и спросил у него о движении акций компании, заказывавшей анализ.
— Это легко, — ответил он. — Два месяца назад они стремительно взлетели. Кто-то здорово погрел руки, купил, когда они были внизу, и получил контрольный пакет.
— Кто? — спросил я.
— Это невозможно узнать. Но, вероятно, синдикат, располагающий гигантскими суммами. Все было сделано через подставных лиц и главным образом на иностранных рынках.
Я поблагодарил его и положил трубку. Потом позвонил в шведскую авиакомпанию и забронировал место на рейс в шесть тридцать в Осло. Все во мне сопротивлялось, мелькнула мысль, что существуют и другие рейсы, утренние, и что вдовы нуждаются в утешении. Ладно, может быть, позже, не в этот раз. Пока еще не время.
На прощание я поцеловал ее.
— Приходите, — сказала она.
И я пообещал:
— Приду.
В Хитроу я сдал машину, которую брал утром напрокат в Кембридже, и успел на самолет в последнюю минуту. Когда мы стали приближаться к Осло, напряжение сковало меня с головы до ног, и я ничего не мог с этим поделать. Но безобидное такси без приключений привезло меня в «Гранд-отель», где клерк в регистратуре, не скрывая раздражения, позволил выбрать номер. Я позвонил Эрику.
— Где вы? — спросил он.
— В «Гранд-Отеле».
— Ради бога, что случилось, вы не поехали в Лондон?
— Слетал и вернулся.
— Что-нибудь выяснили?
— Не все. Я знаю, что это такое, но не знаю, кому принадлежит. У меня просьба, не могли бы вы дать домашний телефон Кнута?
Он назвал номер, а потом спросил:
— Вы еще собираетесь ездить?
— Боюсь, что да, если вы можете выдержать такой риск.
— Рассчитывайте на меня, — ответил Эрик. Я позвонил Кнуту, и он, зевая, сказал, что только что вернулся с дежурства и не будет на работе до двух часов завтрашнего дня.
— Вы знаете место, которое называется Лиллехаммер?
— Ja. Конечно.
— Что это такое?
— Что вы имеете в виду? Это большой город, летом там много туристов, зимой лыжников, но в октябре и ноябре приезжих почти нет.
— Если бы вам нужно было секретно встретиться с кем-то в Лиллехаммере, на одинокой прогулке, но недалеко от вокзала, что бы вы предложили?
— Там, где никого нет?
— Да, где пустынно и тихо. Он помолчал, потом сказал:
— Наверно, лучше всего выйти из города и спуститься к озеру. Там есть дорога, идущая по мосту через озеро. Это главная дорога на Гьовик, но движения по ней почти нет, и есть тропинки, отходящие к домам на берегу. Это то, что вы хотите?
— Просто прекрасно.
— С кем вы собираетесь встречаться?
Я подробнее рассказал о своем плане. Уже после первых фраз он забыл об усталости, и, когда заговорил, голос звучал энергично и даже с воодушевлением.
— Ja. Понимаю. Я все устрою.
— Тогда до встречи завтра утром.
— Ja. Согласен. И... будьте осторожны, Дэйвид.
— Вашими молитвами, — усмехнулся я. Я снова позвонил Эрику, и он твердо заявил, что приедет к завтраку, отвезет меня в офис Кнута, а потом на вокзал, чтобы успеть на десятичасовой поезд в Лиллехаммер.
— Все? — спросил Эрик.
— Нет... Не встретите ли вы меня, когда я вернусь? Видимо, в четыре тридцать.
— Обязательно. — Голос прозвучал почти разочарованно.
— Захватите с собой кастет. — Мои слова явно развеселили его.
Следующий звонок Ларсу Бальтзерсену.
— Разумеется, я слышал об этой компании, — сказал он. — На их акции сейчас бум. Я сам купил
