После того, как 27 сентября 1919 г. последний солдат союзников покинул Северную область, собственно и началась история белого движения на Севере. Его возглавил генерал Е. К. Миллер, еще в июле сменивший генерала Марушевского. К этому времени русские войска состояли из 12 Северных стрелковых полков и 3 Северных драгунских эскадронов, входивших в состав войск восьми районов: Двинского, Пинежского, Печорского, Мезенского, Селецкого, Железнодорожного, Онежского и Мурманского общей численностью 20000 штыков и 300 сабель.[166]
Таким образом, численность войск белых, действовавших на различных фронтах гражданской войны, можно свести в таблицу.
Приход в белое движение различных общественно-политических организаций обусловливался теми процессами, которые происходили в различных кругах российской общественности и приводили к выделению из ее среды наиболее деятельного состава политиков. Последние, в конечном счете, образовали три основные «внепартийные» политические организации: Союз возрождения России, Национальный центр и Совет государственного объединения России, объединивших слева направо широкий спектр разнородных политических сил.
Таблица. Боевая численность войск белого движения на фронтах гражданской войны:
Фронты белого движения: Количество штыков: / Количество сабель:
Южный 107395 / 45687
Восточный[167]95547 / 22581
Северо-западный 17800 / 700
Северный 20000
Итого: 240742 / 68968
Как следует из анализа эмигрантского историка С. Мельгунова, активные деятели Союза возрождения действовали главным образом на востоке, в то время как члены Национального центра, к которым впоследствии присоединились активные участники Совета государственного объединения, на Юге.
Восприняв белую идею, указанные организации проводили широкую общественно-политическую работу по изысканию средств на организацию белой борьбы, стремились формировать общественное мнение в странах держав Согласия на оказание моральной и материальной поддержки движению, активно участвовали в законодательной практике белых правительств и принимали участие в управлении занимаемыми белыми армиями областями.[168] Опираясь на многочисленные свидетельства непосредственных участников белого движения[169] и документы той поры, содержащиеся в фондах Государственного архива Российской Федерации,[170] можно сделать следующий вывод. Общественно- политическая поддержка белого движения в целом способствовала превращению его из партизанской борьбы нескольких тысяч добровольцев в организованную силу, выступавшую на четырех фронтах гражданской войны и активно использовавшую помощь союзников для ликвидации большевизма с целью установления в стране основ правового демократического государства в интересах не одного или нескольких классов, а всего населения России.
Оформившаяся организационная структура белого движения содействовала осуществлению целей борьбы, пропаганде идей добровольческого движения и привлечению в него новых сил, а также поддержке его со стороны мирового общественного мнения.
3. Упадок белого движения и причины его краха в годы гражданской войны
С течением времени, скорее в силу объективных, чем субъективных причин, белое движение пришло в упадок и, несмотря на громкие победы летом и осенью 1919 г., в конечном счете потерпело катастрофу.
Бросается в глаза одна общая черта, присущая всем белым режимам: в период успехов социальные структуры, окружавшие центр движения в том или ином белом регионе, имели тенденцию к консолидации, несмотря на раздиравшие их внутренние противоречия. Напротив, в периоды неудач, не в пример большевикам, все противоречия, упрятанные вглубь до поры, расцветали пышным цветом, что в геометрической прогрессии убыстряло крах белого движения. Последнее находило свое выражение в разлившемся по тылам белых армий партизанском движении и массовом дезертирстве с фронта. Эту особенность видели большевики. Л. Д. Троцкий, несомненно, понимая проблему намного шире, в одном из своих выступлений заметил: «У нас развитие борьбы дает сплочение, дает запал, у них развитие борьбы дает разложение и распад. Вот где основа всего».[171]
Если до июля 1919 г. не отмечалось серьезных столкновений в тылу войск Колчака с действовавшими там партизанскими отрядами, то с момента поражения армий Восточного фронта в Челябинской операции наблюдался заметный рост крестьянских волнений. Продолжавшиеся неудачи белых на фронте и их отступление в глубь Сибири привели к созданию «благоприятной обстановки для агитации большевиков».[172]
Этому способствовала возобновившаяся борьба между различными политическими группировками за преобладающее влияние в белом движении. Ко времени окончательного перелома на Восточном фронте, по данным Н. Е. Какурина, в Томской губернии насчитывалось 7 тыс. организованных партизан, в Енисейской — 14 тыс., в Иркутской — 3 тыс., в Амурской и Приморской областях — по 6 тыс. Всего в Сибири действовало примерно 35–40 тыс. партизан.[173]
К концу 1919 г. повстанческое движение, охватившее Сибирь, носило уже «поголовный характер», а возникший из числа бывших союзников Колчака «Политический центр», в который вошли ЦК ПСР, Комитет бюро земств, профессиональные союзы и социал-демократы, 24 декабря 1919 г. произвел в Иркутске переворот, поддержанный главнокомандующим союзными войсками в Сибири генералом Жаненом. Указанные события привели к самоликвидации правительства Колчака к вечеру 4 января 1920 г.[174] Примерно такое же положение к концу осени 1919 г. сложилось и в тылу войск генерала Деникина. Как справедливо заметил Какурин, «проиг рыш решительного сражения „вооруженными силами Юга России“ одним из своих результатов имел начало господства частных интересов над общими. Он же окончательно развязал те силы, которые подтачивали их тыл изнутри».[175] К этому моменту по всей Украине развернулось широкое партизанское движение, восстали крестьяне Ахтырского, Купянского, Сумского, Изюмского и других уездов Харьковской губернии. Повстанцы Донбасса почти полностью дезорганизовали движение воинских эшелонов на многих участках Юго-Восточной и Северо-Донецкой железных дорог. Огнем повстанческого движения была охвачена Херсонская губерния. Это обстоятельство сыграло огромную роль в поражении войск Деникина к концу года.[176]
На фоне этой картины началась работа центробежных сил и в самих вооруженных силах Юга России. По мнению того же Какурина, она выразилась прежде всего в стремлении отдельных армий опереться на те районы и прикрыть те направления, которые для них являлись наиболее жизненными, не заботясь о других.[177] Так, кубанцы тянули на Кубань, причем на их настроениях не в последнюю очередь сказалась та борьба, которую вел Деникин с Кубанской Радой. Донская армия стала искать опору в Донской области. На это время пришлись и первые осторожные шаги генерала П. Н. Врангеля, который начал прощупывать почву для возможного смещения Деникина. Ярко стали проявляться те черты, которые так тонко подметил генерал А. К. Кельчевский в момент своего первого посещения штаба Добровольческой армии осенью 1918 г.: «Единение отсутствовало. Подозрительность, клевета, сплетни, злостное критиканство царствовали во всех екатеринодарских штабах, управлениях и учреждениях. Все как бы боялись, что у них отнимут пальму первенства в деле спасения России…» [178] Потерпев решающие поражения в осенних боях вокруг Орла, вооруженные силы Юга России к началу 1920 г. сосредоточились по левому берегу Дона, использовав его как естественный оборонительный
