– Почему?
– В этой игре от дилетантов сплошные проблемы.
Я вновь увидел, как в ее глазах вскинулось пламя гнева.
– О чем ты?! Когда мама пришла к тебе, ты молча дал ей кров, даже уговаривать не пришлось. А теперь дочь обращается с элементарной просьбой – стать твоим партнером по собственной воле, – а ты отказываешься.
– И где логика?
– Да что ты знаешь о логике? В большинстве случаев, если ты будешь действовать вместе со мной, то вызовешь меньше подозрений, чем один.
У меня вырвался вздох. Похоже, судьба у меня такая: проигрывать в спорах с теми, в ком течет кровь Эндо. Но в ее словах действительно был здравый смысл.
– Хорошо, – сказал я. – Когда мне потребуется помощь, я позвоню. Самое главное – проверь как можно внимательнее квартиру матери. Естественно, не вторгаясь в ее частную жизнь.
– Что за сюси-пуси! Если не вторгаться в частную жизнь, ничего и не узнаешь!
– Ты права, – ответил я.
Она на самом деле была права.
Она ушла вглубь комнаты. Потом снова появилась и дала мне бумажный пакет из универмага.
– Что это?
– Подарок.
По весу и форме я понял: в пакете – две бутылки виски. Я поблагодарил ее и надел кроссовки.
Дверь была приоткрыта. Она сказала вполголоса:
– В твоей истории есть один непонятный момент.
– Какой?
– Зачем он сделал, бомбу?
Я покачал головой:
– Я и сам не знаю. Так и не понял за эти двадцать два года.
Она пристально посмотрела на меня.
– И где ты собираешься сегодня ночевать?
– Деньги на ночлег у меня есть. Найду где-нибудь.
– Можешь остаться здесь.
– В этой квартире для меня слишком опасно. Но за приглашение спасибо.
Она все еще разглядывала меня:
– Скажи еще одно.
– Что?
– Ты на самом деле считаешь эти рок-группы шестидесятых, которых было как грязи, круче «Битлз»?
– Круче или нет, не знаю. Я понимаю, что они жалкие копии «битлов». Но до сих пор люблю их песни.
Я закрыл за собой дверь. Ее изумленное лицо осталось за дверью. Спускаясь по лестнице, я подумал о том, что все-таки один раз соврал. Переночевать мне теперь негде. По крайней мере, в тех местах, в которых останавливаются за деньги. Полиция предупредила всех. Я шел под холодным ветром, обдумывая степень риска того или иного выбора. Старался идти, скрываясь во тьме тихих жилых кварталов. С фантазией у меня было туго. Поэтому появилась единственная идея.
Если сесть на линию Одакю, от Уэхары до Синдзюку – меньше пятнадцати минут.
8
У Западного выхода еще не рассосались толпы белых воротничков. Одиннадцать вечера. У многих лица красные. По пути сюда я не заметил ни одного полицейского. Все как обычно. Через час народу станет меньше. В разгар экономического кризиса пейзаж меняется в зависимости от времени. Я дошел до парка Тюо, здесь атмосфера отличалась от привычной. Но на это имелись свои причины: сбор улик продолжался. Еще и полутора суток не прошло.
Минуя парк по проходу с левой стороны, я остановился в центре городка из картонок. Наклонился перед одним из домиков – квадратной формы, сделан основательно – и позвал:
– Тацу!
Нет ответа. Я позвал еще раз.
Открылась боковая картонная дверь, и показался обладатель роскошной бороды. Потирая глаза, он сказал неторопливо:
– О, Сима-сан. Какими судьбами? В столь поздний час. – Он пристально посмотрел на мое лицо и добавил: – Ну и рожа у тебя.
Я и забыл. Токо не напоминала мне о моих ранах. А в зеркало я в последний раз смотрелся сегодня утром.
– Да так, повздорил немного. Лучше скажи, копы уже приходили?
– Приходили. Целых два раза. В штатском. И о чем они только думают? Откуда у нас, мирных, честных бедняков, возьмутся деньги и желание устроить фейерверк?!
– Ну, у них, наверное, есть свои соображения. Когда они приходили?
– Вчера ночью и сегодня после полудня. Расспрашивали по стандартной схеме, не видели ли мы вчера кого подозрительного. Я ответил: «Кроме меня, здесь подозрительных нет», а они разозлились. Плоховато у них с чувством юмора.
– Значит, после полудня, – пробормотал я и погрузился в размышления. Даже если они решат заявиться сюда снова, запас времени у меня есть. – Послушай, Тацу. У вас не осталось местечка для новичка?
Он присвистнул:
– Что это с тобой? Неужто тут решил перекантоваться?
– Ну да.
– Работу потерял?
– Вроде того. Возьмете к себе?
– У нас новичкам не особо рады. Вон мужики пристроились к нашим домам, понаделали каких-то развалюх, местных обычаев не знают, одни проблемы от них.
– Значит, и мне нельзя?
Он усмехнулся:
– Нет, ты особенный гость. Мой гость. А против того, что я решил, никто здесь возразить не смеет. Так что не стесняйся.
– Тогда, извини, что пристаю к тебе с расспросами, но, может, объяснишь, где набрать картонок и как из них дом сварганить.
– А этого и не надо. У соседей никто не живет.
– Это ты про дедушку Гэна?
– Ага. Дня три назад пропал куда-то.
– А что случилось?
– Перед тем как исчезнуть, он говорил, что нашел хорошую работу.
– На стройку в его возрасте не берут. Интересно, что ему предложили?
– Не знаю. Он не сказал… Но к чему особенно беспокоиться? Может, судьба повернулась к нему. Последнее время холодов больших не было. Или будут сегодня?
Тацу выполз из домика, будто хотел проверить, и повторил:
– Да, сегодня похолодает.
Он прошел несколько шагов, открыл дверь соседнего домика и улыбнулся мне:
– Если дедуля вернется, я сделаю новый дом. А он против такого жильца, как ты, возражать не будет. Облава была пять дней назад, так что в ближайшее время не предвидится.
Я достал бутылку виски из пакета, который дала мне Токо.
– Ух ты! Дорогая бутылочка.
– От всего сердца. Возьми.
