Валерия усмехнулась, сунула в рот последнюю сигарету, щелкнула зажигалкой.
— Ну, как ты? — спросила она.
— Ничего. Уже лучше.
— Тогда надо трогать, — Валерия встала. — А то мы задубеем тут. Как раз выйдем на станцию к первой электричке.
Но она ошиблась маршрутом: там, куда она повела Олега, никакой электрички не было. По лесу шли долго. Встретившиеся грибники указали дорогу к шоссе.
— Это даже лучше, — сказала Валерия. — Докатим до Москвы на попутке.
Беляев пытался дознаться у нее, кто же этот блондин. Валерия отмалчивалась или говорила, что это дела Сопилы. «Кто-то подослал на дачу киллера, — сказала она. — Хотели убрать Сопилу, а меня уж заодно, как свидетеля». Валерия чувствовала, что ее спутника не удовлетворяет этот ответ. У него были все основания считать, что она знает больше того, что говорит. Валерия еще не решила, сказать ли, ему всю правду. В уме у нее рождался план мщения.
Солнце уже стояло высоко, когда они вышли к шоссе. Не меньше часа они голосовали на обочине. Вид Олега с кровоподтеками на голове не вызывал y водителей доверия. Легковушки, и без того редкие, проскакивали мимо. Их взял трейлер.
В машине Беляев молчал, не желая задавать вопросы при посторонних. В Москве их высадили у первой же станции метро. Оставшись с Валерией наедине, Олег решительно взял ее за локоть и посмотрел в глаза.
— Ты не сказала мне всего. Признайся.
— Что ты хочешь услышать от меня?
— Правду. Ты была любовницей Сопилы и не можешь не знать, кому он перекинул план налета на обменку.
Валерия решилась:
— Ну хорошо. Знай, что этот белобрысый и был главарем налетчиков. Это он застрелил твоего Друга.
— Почему же он убил Сопилу?
— Вот уж этого я не знаю. Зато я очень хорошо знаю, что Гена ничего не делает без ведома Картавого.
— Кто такой Картавый?
— Слишком много вопросов, парниша. Тебе лучше не знать всего.
Олег в сердцах с такой силой сжал ее локоть, что Валерия тихонько вскрикнула.
— Ты что?
— Извини. Я, наверное, разнервничался, — он отпустил ее.
— Картавый — это вор в законе. Киса его признает, понимаешь? Платит ему.
— Но если этот белобрысый ничего не делает без ведома Картавого… — начал Олег и умолк, задумавшись.
Валерия усмехнулась.
— Твои мозги работают в правильном направлении. Все верно: Сопила продал план не без участия Картавого. Старый ворюга поимел с этого неплохую долю.
— И все это они провернули втайне от Кисы?
— Конечно! Налет на обменный пункт Гена псовел как по нотам. Но ноты-то эти писал Киса! Теперь можешь себе представить, что будет, если Киса узнает о предательстве своего босса?
— И что будет?
— Картавому хана! Так что Сопила представлял для него слишком большую опасность. Хоть Сопила и ушел в глубокое подполье и поклялся молчать — все равно Картавый боялся. И в конце концов он его убрал.
— Где живет этот Картавый?
— Зачем тебе?
— Через него я выйду на блондина. За мной теперь двойной должок.
Валерия с горечью рассмеялась.
— Тебе никогда не добраться до Картавого!
— Посмотрим. Так где он живет?
— Вот что, парень, послушай меня. Я сама сделаю так, чтобы блондин отправился на тот свет.
— Каким же это образом?
— А уж это мое дело. Долго ему не жить. Олег, задохнувшись от гнева, резко взял ее за руку. Глаза его сузились.
— Ты это брось, — прохрипел он. — У тебя ничего не выйдет!
— Ты думаешь? — усмехнулась Валерия и выдернула руку.
Олег как-то сразу остыл. В прищуренных глазах Валерии он прочитал стальную решимость. Еще ни разу в жизни он не встречал такой женщины. От взгляда, каким она на него посмотрела, веяло жутким холодом.
— Ты спас мне жизнь, — сказала она.
— Мы в расчете, — буркнул он и, чтобы унять Дрожь в руках, засунул их в карманы.
— Я буду с тобой откровенна до конца. Так как ты тоже жаждешь его смерти, то я, пожалуй, предоставлю тебе возможность полюбоваться на его труп. Ведь даже если ты узнаешь, что он мертв, у тебя все равно останутся сомнения, не так ли? — На ее лице заиграла какая-то дьявольская улыбка. — Как говорится, лучше один раз увидеть.
— Делай что хочешь, но я тоже не буду сидеть сложа руки.
— О, это произойдет гораздо быстрее, чем ты думаешь. Гораздо быстрее!
Она повернулась и скорым шагом, почти бегом, направилась к автомобильной стоянке. Олег смотрел ей вслед. Ее вороные распущенные волосы развевались на ветру.
Лена расширенными от ужаса глазами разглядывала его голову.
— Смотрите, Николай Петрович, а здесь в коже застрял кусок стекла!
— Ну, признавайся, герой. Где это ты высадил головой витрину? — спросил старый башмачник, глядя на Олега поверх очков.
Беляев морщился, сжав пальцы в кулаки и сцепив зубы, когда Лена вытаскивала стеклянную занозу. Еще больнее было при смазывании головы йодом.
После всех этих процедур Олег посмотрел на себя. в зеркало и подумал, что на улицу ему теперь придется выходить в кепке.
— Нет, мне все это совсем не нравится, — качал головой старик. — Сегодня ты ночевать не приходишь и возвращаешься весь в крови, а завтра, глядишь, милиция за тобой явится!
Олег промолчал, улегся на диване и сделал вид, что заснул. Сквозь щель в ресницах он наблюдал за Леной. Она сидела, сложив руки на коленях, и смотрела на него. Во взгляде ее больших зеленых глаз сквозила боль. Ему стало мучительно стыдно. Эти люди тревожатся за него, он доставляет им хлопоты, вносит дискомфорт в мир их уютной квартиры. Но что он может сделать? Снять комнату? Но у него нет таких денег.
Николай Петрович ушел на кухню. Олег пошевелился, слегка меняя положение. Заныло плечо, он непроизвольно вздрогнул и скривился от боли. Он заметил, что Лена встрепенулась, у нее перехватило дыхание и она вся подалась ему навстречу. Ее реакция целебным бальзамом пролилась в его душу. Захотелось, чтобы Лена все время сидела рядом. Незаметно для себя он погрузился в сон.
В полдень на даче Картавого зазвонил телефон.
— Боря, это я, — услышал он хорошо знакомый женский голос и недовольно поморщился. — Звоню с того света!
— Ладно, Валерия, давай говори, что надо. А насчет того света — ошибка вышла. Я дал задание только по одному Сопиле.
— Серьезно? — Голос Валерии ясно говорил о том, что она ему не верит. — Ну вот что, Картавчик, мозги ты мне не дури, а слушай сюда. Сопила мне все рассказал. И про обменку, и про Гену, и Даже про то, сколько ты на этом наварил…
