предплечье Густава, но пистолет, больно давивший ему в ухо, не позволял вести себя по-другому. Сын могущественного Бояра, он никогда в жизни не сталкивался с ситуациями, в которых ущемлялась бы его свобода или мужское достоинство. Всегда он, несмотря на внешний вид, был на коне. Все уважали и боялись Бояра, опасаясь его чудовищного нрава. И вот теперь юношу прилюдно окунули в общий сортир, и никто не спешил к нему на помощь.
Оружие с металлическим звуком падало на бетон. Густав внимательно следил за бандитами и прислушивался: не выстрелит ли какой-нибудь ушатанный дробовик от удара? Но все обошлось.
Вместе с Серым они переступили через труп, из головы которого склизкой студенистой массой вытекали мозги, и пошли мимо шеренги перепуганных и обеспокоенных негодяев.
– Ты жив?! – крикнул Густав водителю.
В джипе открылась дверь, водитель выглянул, поднял руку, показывая большой палец, и крикнул в ответ:
– Все нормально!
– Собери их пушки и закинь ко мне в корабль.
Водитель кивнул и спрыгнул с высокого порога джипа.
– Кто из ваших еще здесь? – спросил Густав у стоявшего самым последним (или первым, это как считать) в шеренге носатого худого мужика лет сорока.
Он глянул на странника, так же быстро отвел глаза и промолчал. Густав тряханул Серого, ударил его в ухо, и тот вскрикнул.
– Кто, я тебя спрашиваю, из ваших еще находится в этом здании?!
– Все тут, – ответил носатый. – Больше никого. Бояр ушел в свою комнату.
– Про него я знаю, – спокойно сказал Густав, но в его тоне послышалось нечто, заставившее бандитов переглянуться, а Серого притихнуть. – Ты пойдешь с нами, вниз.
Носатый дрогнул и переступил с ноги на ногу, потупив взгляд.
– Я не хочу, – сказал он.
– Никто тебе не причинит вреда, – сказал странник. – Просто откроешь нам ворота, вот и все. А если не пойдешь, то я пристрелю тебя. Договорились? Ты же видел, я слов на ветер не бросаю.
Густав дружелюбно улыбнулся и начал пятиться к лестнице. Носатый оглянулся на своих товарищей, но, не увидев с их стороны поддержки, медленно пошел за странником.
– Проходи первым. – Густав остановился, прижавшись к стене и прикрываясь Серым.
Носатый прошел мимо и легко сбежал по лестнице вниз. Там его принял водитель, грубо взяв за шиворот и приставив короткоствольный дробовик к затылку.
– А вы – без шуток, – обратился Густав к большей части когда-то грозного отряда, державшего весь город Тиски в своих руках. – Я шуток не люблю, а стреляю более чем хорошо. Если кто-то дернется или хотя бы попытается открыть дверь и убежать, я начну палить без разбора. Без разбора – это означает, что убью если не всех, то многих. Так что решать вам. Стойте и не двигайтесь.
Густав оглядел отрешенные лица, старавшиеся не смотреть ни на него, ни на мертвое тело, в обоих висках которого зияло по большой дыре, и удовлетворенно кивнул.
Вместе с Серым они спустились вниз. Последний запинался чуть ли не на каждой ступени. Но чем больше он противился Густаву, тем сильнее дуло пистолета вдавливалось ему в ухо. Странник знал, что боль в этой точке не из самых приятных. Начиная с середины лестницы Серый перестал испытывать судьбу, смирился и зашагал правильно.
Они прошли мимо водителя с носатым и остановились возле корабля. Трофейное оружие лежало на пассажирском сиденье.
– Так, – сказал Густав Серому, – залезай внутрь, в салон, и не трогай там ничего. Про шутки ты, надеюсь, уже слышал.
– Д-да, – пробормотал Серый, втянув голову в узкие плечи.
– Ладненько.
Густав толкнул Серого в спину. Тот влетел в салон корабля, зацепившись ногами за порог и чуть не ударившись головой о противоположную стенку. Странник взялся за дверь, потянул ее и захлопнул. Сам же повернулся к водителю, державшему носатого на прицеле, и сказал:
– Разворачивай джип. А ты, нос, давай, беги к входу и открывай створки.
Водитель пинком в зад придал водителю ускорение, указав направление в сторону ворот. Тот потрусил к выходу, явно стараясь сохранить хоть какое-то достоинство в данной ситуации.
Джип загудел, дал задний ход и развернулся с помощью ручного тормоза. Похоже, у водителя значительно улучшилось настроение по сравнению с тем, каким оно было весь этот вечер, начиная с момента принятия главными решения спасти корабль Густава.
Странник задрал голову к балкону и крикнул:
– Я сейчас сяду в корабль, но у него есть стационарный пулемет. Вам ничего не остается, как ждать, когда мы уедем. Минут через пять к вам вернется ваш друг – Серый. Только тогда вы сможете вздохнуть свободно. И я даже не буду спрашивать, до всех ли дошло. Я просто сажусь в свой корабль. Свой. Корабль!
Густав подошел к кабине своего корабля. Серый сидел в салоне и испуганно смотрел на странника.
Он открыл дверь и влез в кабину. Здесь ничего не изменилось, все было по-прежнему, даже запах, даже уютная кожа сидений, даже часы на зеркале заднего вида. Густав с интересом прислонил к ним ухо – они тикали.
– Ура, – тихо сказал он и вставил ключ в замок зажигания. Корабль вздрогнул и ожил, заурчал. – Любишь своего папочку? Соскучился?
Странник ласково провел руками по рулю, приборной панели, стирая с нее пыль, и остановился на хромированной рукоятке переключения передач. Включил передний ход, вывернул руль, нажал на газ, и корабль плавно тронулся с места.
Это было ни с чем не сравнимое ощущение. Нет, пожалуй, его можно было сравнить со встречей с любимой женщиной после целого года разлуки, и вот ты входишь в нее, и все вроде бы знакомо до самых мелочей, до ее прерывистого дыхания, горячей мягкой плоти, пальцев, сжимающих твои плечи. Но все это напоминает дежавю, все как-то нереально, впечатления накладываются на воспоминания, которые совсем недавно еще были впечатлениями. Одна фотография на другую, полупрозрачными слоями, и получается странный коллаж, который тебе нравится…
Густав поднажал на газ, и машина набрала скорость, большой двигатель неплохо раскручивал все шесть колес. Квадроциклы с их бешеным нравом снаряда, выпущенного из гаубицы, были совсем другой песней. Сидя за рулем корабля, странник с удивлением думал о том, как он мог поставить квадроциклы на один уровень со своей машиной.
Носатый уже открыл ворота, и насыщенная синим темнота особо четко контрастировала с интерьером слабо освещенного склада. С улицы внутрь целыми роями устремились разнообразные насекомые, начиная с мошкары и заканчивая крупными мотыльками.
Они летели навстречу движущемуся кораблю, словно снежинки в пургу, и странник вдруг понял, почему их так много – они соскучились. Так же, как и он соскучился по своему кораблю, эти твари на каком-то генетическом уровне тосковали по свету. И если раньше его для них было предостаточно, на каждый миллиард человек приходилось по десять миллиардов источников света, то что сейчас? Сейчас у них были лишь солнце да луна. Нелепая замена оригиналом, смешно.
Густав обогнал джип, но водитель не спешил уезжать со склада. Странник притормозил, не понимая, в чем дело. Носатый же прижался к стене и теперь отходил по ней вбок, все дальше и дальше от входа.
Странник посмотрел в боковое зеркало, но оно оказалось перенастроенным, и через него ничего не было видно, кроме борта корабля. Густав чертыхнулся и открыл дверь, высовываясь наружу.
У джипа тоже открылась дверь, и в проеме показался водитель. Он встал одной ногой на порог, обернулся назад, сделал резкое движение и вдруг бросил что-то в сторону балкончика со стоящими на нем людьми. Затем так же быстро исчез в салоне и рванул с места, моргая фарами и противно сигналя.
Не вдаваясь в подробности, Густав двинулся вслед за ним, еще не до конца понимая, что случилось.
Но когда они были уже на выезде, понимание пришло само собой. Раздался взрыв, и зад корабля
