— Двадцать тысяч долларов.
— Не очень ли круто?
— Нет. Я объясню. Пацанам, которые сейчас в тюрьме, Гии и Боре, суд присудит деньги за то, что они сидели невинные. За моральный и материальный ущерб. Все деньги вернутся. Плюс свобода.
— Но сначала я должен тебе заплатить?
— Да.
— А потом загляну в кассету?
— Да.
— Ты думаешь, что говоришь?! А если ты наколешь? Дашь мне американский видеоклип «Бонни и Клайд»? Я должен сначала проверить, что покупаю…
— Пойми, я тоже рискую. Может, больше, чем ты! Ты потеряешь только деньги! А я — голову! Кроме того, если я тебе покажу заранее, ты можешь не заплатить. Согласен?
— Что там на кассете?
— Нищий имел свою систему охраны. Как в банке. Камера снимала. Весь фильм 40 секунд. Там видно, кто входил в квартиру Амрана Коэна. Дата и время…
В принципе такая кассета могла существовать.
— Чем ты подтвердишь, что это все не туфта?
— Видеокассетой…
— Откуда эти Гена и Леня?
— Из Ашдода. Больше я тебе ничего не скажу.
Похоже, он имел в виду реальные фигуры.
Под курткой у него зазвонил сотовый.
— Пока не отвечай… — сказал я. — Когда ты можешь передать кассету?
— В любой день. Ты позвонишь — и через час я ее привезу.
— Хорошо.
Он воспрял духом:
— Разбегаемся?
Я видел его насквозь.
«Как только мы выйдем из торгового центра, кодла, с которой он приехал, возьмет меня под наблюдение…»
Мы вышли вместе.
Двинулись мимо манекенов, мимо длинных летних платьев, сарафанов из вискозы…
— Макс, я позвоню не позднее завтрашнего дня.
— Ты не идешь?
— Нет… — Меня вроде что-то заинтересовало в витрине.
— Давай…
Макс повернул к выходу.
Я выдернул из пакета легкую куртку, которую притащил с собой, шапочку с козырьком «Карлсбергер».
Панамка иностранного работяги, которая была на мне, вместе с пакетом «Мальборо» полетели в урну.
Я смешался с покупателями, выходившими на улицу Халуцим.
Мой путь лежал дальше — вниз к университету, через каменистое плато, пересеченное новым шоссе.
Я увидел сзади двух парней и уже знакомую девицу.
Мужчина в куртке, в шапочке, без пакета в руке не мог их заинтересовать…
Поздно вечером дома меня нашел по телефону Шло-ми — глава «Нэшека».
— Ты в порядке?
— Да. Как там с Максом?
— Мы заказ отработали, правда?
— Да. Меня просто интересует твое мнение.
— Макс этот очень моторный… Заволновался, когда ты исчез из торгового центра. Дал разгон своим. Вся команда забегала. Облазили весь район. Потом успокоились. Мне они показались опасной компанией…
— Где ты их оставил?
— В Катамонах. На аллее у «Теннис-центра».
— Большая команда?
— Трое парней и женщина.
Мы пожелали спокойной ночи друг другу.
Под утро меня разбудил телефонный звонок.
— Алло!
Звонил Юджин Кейт. Он крикнул в трубку:
— Знаешь новость? В Катамонах снова совершили на падение на нищую! Роберт Дов и Шмулик в шоке!
— Адрес?
— Тупик у Ицхак Садэ. Недалеко от Ха-Шомер…
Я знал эту узкую улочку. Дома смотрели окно в окно друг другу.
— Ты уже там?
— В дороге…
Я оделся. Вышел из дома.
Было рано. Солнце еще не взошло. По саду напротив разгуливали белые косули, спустившиеся с Гило.
Машин внизу было еще мало.
Не затихавшая всю ночь Элиягу Голомб щедро делилась ароматом нефтепродуктов.
В почтовом ящике внизу я обнаружил письмо некоей общины.
Мой приезд в Иерусалим не прошел для нее незамеченным.
Мне сообщали:
«В мае будет заложен первый камень двухэтажного здания нашего молитвенного дома. Предполагается также проведение большого праздника в честь 35-летия со дня основания общины…»
В конце шел примерный текст расписки, которую мне предлагали подписать и выслать:
«Я (мы) имя фамилия жертвую сумму новых шекелей в фонд строительства и в фонд организации торжеств. Эти средства я даю единовременно или в виде нескольких выплат. Освобождены от налогов…»
Я сунул бумагу в карман.
Двинулся прямиком через горку. По лестницам поднялся на улицу Ицхак Садэ. По склонам гор впереди и по сторонам высились белокаменные дома.
Улица была тупиковой, короткой — по два дома с каждой стороны. Заканчивалась калиткой, узким спуском между каменной стеной забора и решеткой, ограждавшей откос.
Спуститься на ближайшую улицу вниз было делом двух минут. Тут ночью наверняка стояла машина преступников.
Вряд ли кто-нибудь ее видел. В этом месте не было ни одного дома. Ближайшее здание — типовое восьмиподъездное — стояло ниже на террасе вдоль склона.
Людей вокруг было немного: десятка два стариков и старух. Припаркованные полицейские машины — непременные признаки финала криминальной драмы.
Еще издалека доносились стенания женщин.
Были тут и бывшие российские граждане.
Скоро я уже знал; нишенка жила одна на первом этаже. Мне показали маленький тамбур у двери, за которым прятался поджидавший ее грабитель.
Потерпевшую уже увезли.
