Мать Ленки встрепенулась.
— Я буду в скверике перед входом. Это рядом…
Я стал прощаться.
На улице прогрохотал тяжелый мотоцикл. Звук прервался где-то неподалеку. Я сразу вспомнил детектива в штатском с мотоциклетным шлемом под мышкой, стоявшего рядом с полицейским на Бен Йегуда…
Я спустился. На галерее внизу было по-прежнему много детей. Я подхватил одного — на роликах, не сделай я этого, он распластался бы у моих ног.
— Спасибо…
Я поднял голову. Женский голос был мне знаком.
— Шалом!
Передо мной стояла мама мальчика — в рейтузах и майке и в шлепанцах.
—
— В порядке…
В руках у нее были телефон и зажженная сигарета. Рот полон дыма. Варда загадочно улыбалась.
Улыбка предназначена была кому-то, кто за нами наблюдал в этот момент…
Детектив Кейт привел в систему все, что узнал в разговоре с Раммом и тюрьме Цаламон.
Докладывать о результатах поездки он никому не стал.
Этого и не требовалось. В Центральном отделе Иерусалимского округи каждому хватало своих дел.
Рабочий день заканчивался.
Если на пейджер не поступит очередной вызов, он мог считать себя свободным.
Накануне снова напомнила о себе его радиожурналистка. Она звонила очень поздно из какой-то компании. Кейт понял, что она сильно подшофе.
— Как ты, Юджин?
— В порядке. Надеюсь, ты тоже. Судя по музыкальному фону.
— Фон ничего не определяет. Его меняют с декорациями. Ты не хочешь заехать за мной?
— Твой югославский друг, он разве не рядом?
— Он вылетел в Белград…
— Что будет, когда он возвратится?
— Мы взрослые люди. Правда?
— Ты что-то еще хотела сказать?
— У тебя хорошие пропорции, Юджин. Бедра. Все прочее. — Журналистка была совершенно пьяна. — Пусти!.. — Кто-то был с ней рядом. — Мне нравится, как ты выбираешь себе трусы…
— Это секс по телефону?..
— Я предпочла бы натуральный. Ты хотел бы меня сегодня увидеть?
— Оставим этот разговор.
— Как хочешь…
Кейт вышел в подсобку, включил чайник.
«Может, следовало поехать…»
У журналистки были свежие чувственные губы. Темперамент. Несколько точек в верхней и нижней части ее гибкого тела приводили в действие скрытый источник сексуальности. Едва он касался их, как она мгновенно сбивалась с дыхания…
«Нет, нет. Только не сегодня!»
Свидетельства рецидивиста Рамма, добивавшего остаток срока в камере образцово-показательной тюрьмы Ца-ламон, обещали интересное продолжение в полицейском компьютере.
Рамм был отлично информирован в области криминальных биографий и связей.
Маленький Эли — двухметровый грабитель, с которым Рамм видел в прошлом убитого нищего, был неоднозначной фигурой в преступном мире Тель-Авива. Он грабил и жертвовал деньги на спорт, держал под крышей несколько подпольных казино и за свой счет лечил наркоманов…
Центральный полицейский компьютер располагал на него подробной информацией. Юджин Кейт моментально извлек ее из архива. Как он и полагал, криминальные связи преступника были интернациональны — тянулись за пределы страны: евреи, арабы, русские…
Полицейский компьютер все добавлял имеющиеся сведения.
Юджин Кейт следил за строкой.
В конце шел список информаторов, дававших на него при жизни сведения оперативного характера.
Цви, Аля…
Как и положено, имена были ненастоящие.
Раскрыть псевдонимы Кейт самостоятельно не мог. А процедура согласования с детективами, которые работали с информаторами, была довольно сложной.
Некоторые из информаторов были, возможно, живы и продолжали работать. Но на это было мало надежды. Да и результаты не стоили усилий по их восстановлению из небытия.
Большинство давно благополучно переселились в лучший из миров и умерли не своей смертью, не в постели — от пули или ножа коллег — задолго до пенсионного возраста.
Да и сам Маленький Эли, у которого здоровья хватило бы на положенные каждому от Бога 120 лет, ушел из жизни достаточно молодым — едва успев отпраздновать тридцатипятилетие.
Это произошло два года назад у подпольного казино в Рамат-Гане, в районе алмазной биржи.
Рамат-Ган был частью Большого Тель-Авива.
Казино считалось наиболее крупным и популярным игорным заведением в Израиле. Минимальная ставка там равнялась почти 30 долларам — 100 шекелям. Но публика была солидная, игроки помечали в книжечках суммы выигрыша или проигрыша. Никто не являлся с чемоданом наличных…
Полиция систематически устраивала облавы, но дня через три после очередного посещения стражей порядка казино снова открывалось. По существующим законам владельцы игорного предприятия могли быть приговорены только к штрафу или к нескольким месяцам условного заключения.
Толком никто ничего не узнал.
Одни уверяли, что Маленький Эли был совладельцем казино, другие — что кроме крыши он поставлял крупье — молодых англичан для «блэк-джека», а также уголовников, отвечавших за порядок и то, чтобы каждый проигранный шекель, записанный в книжечку, был возвращен.
Маленького Эли убили двумя пистолетными выстрелами из «глока» поздно ночью, когда он покидал казино.
Наемный убийца, как и водится, задержан не был.
Он стрелял из припарковавшейся на стоянке машины, которая, как потом оказалось, была угнана той же ночью из Холона.
В компьютере этот эпизод значился в файле, посвященном «крупнейшим разборкам между авторитетами преступного мира за установление сфер влияния»…
Подобные формулировки встречались все чаще.
Кейт дочитал распечатку до конца.
Приметы убийцы Эли были слишком общие, чтобы полиция могла его задержать. Дававший их се'кьюрити — он стоял рядом с Эли в момент выстрела, увы! — должен был позаботиться не только об Эли, но и о себе тоже!
Если псевдонимы информаторов были тщательно блокированы, то самая суть их сведений — выжимка, квинтэссенция — все же давалась одной короткой строкой…
Некая женщина под псевдонимом Синди, близко знавшая Маленького Эли, сообщила, что убийство Эли — месть братвы за потерю крупных сумм грязных денег, переданных им для отмывки неизвестно кому… в России!
Это уже было близко к тому, что он слышал в тюрьме Цаламон. И это было его, Юджина Кейта, открытие!
Роберт Дов обошелся без биографии убитого.
Его не интересовало, что по четвергам кто-то звонил нищему в телефон-автомат на площади Кикар
