домика там и в помине не оказалось.
Над Густавом возвышалось высотное кольцевое здание с замкнутым внутренним двором, вход в который перегораживали глухие металлические ворота с видеофоном и едва заметной по контурам дверью справа от него.
Никаких вывесок («Странник, здесь еда!»), никаких условных обозначений (треугольник или два круга, соединенных горизонтальной линией). На снегу никаких следов. Значит, сутки, а то и двое суток из дома никто не выходил.
Странник поднял голову и, щурясь от солнца, посмотрел на верхние окна, ловя ртом редкие снежинки.
Стены дома закрывали солнечные батареи. Густав это сразу понял, но он никогда не видел их в таком количестве. Они целиком, без видимых зазоров и щелей, покрывали всю поверхность фасада этажа до десятого, затем резко обрывались, и следующие шесть этажей шли без батарей, пока их вновь не опоясывало черное кольцо у самой крыши.
Густав подошел к видеофону и сдул снег с хромированных кнопок — куцый козырек над экраном не спасал от вьюги. Так как чисел на табло было десять плюс еще кнопка вызова и сброса, то странник растерялся: какую комбинацию набирать? Он вспомнил, что в навигаторе гостиница числилась за номером 36, поэтому решил попытать удачу и набрал эти цифры, приплюсовав в конце кнопку «В».
Видеофон всхрапнул и запиликал. В ожидании Густав ощупал карман, но доставать пистолет не стал — приходить в гостиницу с оружием наперевес считалось плохим тоном. Загорелся экран, и странник увидел часть какой-то комнаты. Мелькнула темная фигура, и практически весь экран заслонило плечо, естественно, без лица.
— Кто там? — спросил женский голос.
— Странник, — ответил Густав. Что еще сказать, он не знал, обычно хозяин гостиницы лично встречал гостей. Но здесь, видимо, так было не принято.
— Проходи и жди.
Видеофон громко пискнул, и дверь отошла от проема. Странник оглянулся на свой корабль и вошел внутрь, оказавшись в тесном помещении, больше похожем на склад или гараж, так как по бокам располагались полки с различным инструментом и скарбом. Даже на светильнике на стене, словно на крючке, висели кольца тугого провода, скрепленные синей липкой лентой.
Перед Густавом находилась еще одна дверь, на этот раз с целой кучей замков, что и было отлично слышно: кто-то неторопливо открывал их с той стороны.
Наконец, когда лязги и шумы прекратились, навстречу страннику вышла высокая женщина лет тридцати. Она была выше Густава примерно на голову, и он тут же почувствовал себя немного неловко, глядя на нее снизу вверх. Она же стояла непринужденно, уперев руки в бока, чистая и опрятная, в обтягивающих джинсах, меховых сапогах и просторном темно-синем свитере с высоким горлом.
— Долго ли? — спросила женщина.
— Мало, — ответил Густав и улыбнулся. Типичное приветствие странников его обрадовало. От женщины, которая выше его ростом, он не ждал ничего хорошего.
— Прекрасно. Пойдем.
Она махнула рукой и распахнула дверь, приглашая странника войти. Он шагнул внутрь того, что, по сути, оказалось большим холлом многоквартирного подъезда. Он уже много раз видел такое: два лифта — один пассажирский, другой грузовой, ящики для писем по стенам, пыльная конура вахтера и тусклые иррациональные лампочки на потолке, дающие бледно-желтый свет, который не столько освещает предметы, сколько их скрывает.
Женщина закрыла дверь на все замки и засовы, затем подошла к почтовым ящикам и, замешкавшись, вытащила из одного из них, пожалуй выбранного наугад, разлинованный лист бумаги на прямоугольной картонке.
— Система учета, так нужно, — пояснила она. — Как тебя зовут?
— Густав.
Она что-то быстро записала обычным графитовым карандашом и положила папку обратно в ящик, захлопнув его с железным лязгом.
— Меня зовут Ира. Мы ждали тебя, странник. Пойдем за мной.
— Ждали?! — Густав напрягся, внутренне и внешне.
Видимо, и внешне, так как Ира подняла руки и поспешно произнесла:
— Не беспокойся, мы не имеем в виду ничего плохого, ты для нас дорогой и нужный гость. Пошли- пошли. Только для начала избавься от своего оружия, у нас в доме не принято расхаживать вооруженными.
— В доме? — Странник посмотрел на дверь, которая отрезала ему путь к отступлению, и вынул пистолет из кармана куртки.
— Не нервничай, — улыбнулась Ира. — Я всего лишь беззащитная женщина.
— А я и не нервничаю, просто не нравится, что меня ждут незнакомые люди в незнакомом месте. Это по крайней мере странно.
— Скоро ты поймешь, мы все тебе расскажем.
— Мы? Вас много?
— Двое. Я и мой муж. Повторяю: ты в безопасности. Если бы я хотела убить тебя, то сделала бы это. Посмотри вокруг, неужели тебе кажется, что ты в жилище мутов или людоедов? Поверь, у нас много еды, еще и тебе хватит с лихвой. И насиловать я тебя не собираюсь, — сказала Ира, протягивая пустую коробку.
В эту коробку она предлагала положить пистолет. И разоружиться. Отдаться в руки неизвестно кому.
Но хозяйка рассуждала здраво: именно ей нужно опасаться Густава, потому что она впустила его в свой дом. А чего бояться ему — здоровому и сильному мужчине?
Странник глубоко вздохнул. Конечно, дело тут в первую очередь заключалось не в опасениях, а в принципах, так как расставаться с пистолетом ему не хотелось из каких-то своих, где-то даже суеверных предпочтений. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. К тому же Ира ничего не сказала насчет ножа, припрятанного возле ботинка, поэтому Густав после секундного колебания поставил пистолет на предохранитель и бросил его в коробку.
— Вот и славно.
Ира опустила коробку на пол и легонько подтолкнула ее ногой. Коробка оказалась в углу у стены.
— Никто его не возьмет, не беспокойся, — сказала она. — А теперь пойдем, напою тебя для начала чаем.
— А мой корабль? — спросил Густав. — Он останется снаружи? Его никуда нельзя загнать и спрятать?
— Зачем? — Ира качнула головой. — Этот город мертв. Здесь никого нет.
— Никого? Быть не может. Всегда есть кто-то: дикари, муты, общины. Гостиницы, одной из которых, как я понимаю, вы притворяетесь.
— Через этот город прошел чистильщик. Здесь пусто, — просто сказала Ира, но у Густава от этих слов желудок свернулся в тугой узел.
Если она знала, кто такие чистильщики (а она знала!), то Густав не зря очутился в этом месте, где его по какой-то неизвестной причине ждали.
— Пошли уже, а то холодно. — Ира скрестила руки на груди и кивнула в сторону лестницы.
Густав кивнул в ответ и двинулся за ней.
Они поднялись на третий этаж, который представлял собой одну большую, просторную комнату. Судя по всему, тут снесли перегородки между помещениями, превратив часть этажа в широкую студию. Да, многочисленных голодных странников на постой здесь вряд ли ждали.
В студии царил легкий беспорядок, как и внизу. Какие-то тряпки, детали гардероба, понятные и непонятные страннику вещи. Визуально пространство делилось на зоны, то есть Густав понимал, где кухня, столовая, а где спортивная часть с турниками и гантелями, а также что-то вроде творческой части, уставленной картинами и банками с красками.
