но терпимо.
Внутри было сумрачно и сыро, на стыке двух плит висели мелкие сосульки, а выход закрывало мутное полотно внезапно усилившегося снегопада. Странник включил фары и ускорился, чтобы тут же, практически сразу, утопить педаль тормоза в пол. Корабль, наполовину вышедший из арки, резко остановился, клюнув носом, а странник, проклиная снег, снизивший видимость, открыл боковую дверь и выбрался наружу.
То, что он увидел, поразило его.
Густав стоял на краю обрыва, не очень глубокого, метра три, но падение с него не сулило ничего хорошего. Перед ним лежала длинная, бесконечная прямая полоса шириной в несколько футбольных полей. Она уходила в обе стороны, насколько хватало глаз, и разделяла город на две части.
По краю ее стояли уродливые, обрушившиеся здания. Когда снегопад чуть ослабевал, Густав видел их на другой стороне каньона. Когда же снег начинал идти с прежней силой, то странник видел перед собой лишь белую пелену.
Что-то прошлось здесь. Или пролетело, уничтожая все на своем пути.
— Что-то? — воскликнул Густав. — Это дуга Легиона.
Ничем другим открывшийся пейзаж быть не мог. Странник впервые в жизни наткнулся на одну из тех самых дуг, что в мгновение ока поделили Землю, как на дольки, когда случился Большой Взрыв и к ним ворвался Легион. Внутри — или на конце, как знать? — каждой дуги в момент прокладки маршрута заключалась физическая энергия, безмерно мощная, словно взрывная волна от атомной бомбы. Фрагмент такой дуги видел сейчас перед собой Густав. А вот то, что проложило дугу, заодно убив почти все живое на планете, исчезло без следа.
Боком, одной рукой удерживая равновесие, Густав съехал по снегу вниз, на дно русла дуги.
Там было как-то неустойчиво, словно странник вступил на лед. Ногой он раскидал снежный наст, чтобы обнаружить практически гладкую, то ли обожженную, то ли спрессованную землю. Он присел и коснулся ее пальцами, ощутив твердую поверхность, больше похожую на металл или пластик. Пальцы легко скользили по ней. Странник поднес руки к лицу.
В тот же миг в голове у него что-то вспыхнуло, ярко и ослепительно, и Густав на мгновение потерял сознание, безвольным манекеном подавшись вперед и упершись ладонями в снег, сразу пробив его и снова коснувшись земли. С этого момента он потерял ориентацию в пространстве. Все как-то смешалось и сместилось, сердце забилось чаще, а в мозгу застучал лихорадочный пульс.
Странник засипел, стараясь вдохнуть как можно больше холодного и отрезвляющего воздуха, но это не помогло. А затем на него обрушились
Они проливались ревущим водопадом и уносились мимо, куда-то вдаль, назад, как слайды. Глядя перед собой широко открытыми глазами, странник, по идее, должен был видеть только снег, тающий на его руках, и темно-серую землю, но он видел живые образы. Он видел черные завихрения, вырывавшиеся из одной маленькой точки, раскрывшейся прямо в воздухе, как миниатюрное алое влагалище или цветочный бутон. Он видел, как эти завихрения распухают, словно исчерченный карандашными штрихами смерч. Растут. И как — бум! — разлетаются во все стороны, наполняя землю нестерпимым запахом страха.
Он видел, как на концах этих стремительных и огромных существ, больше похожих на туманные коконы, раскрываются гигантские многоуровневые пасти, сжирающие, сминающие, засасывающие и поглощающие все, что вставало на их пути.
Густав попытался подняться, и картинки помутнели, но ему не хватило сил, его тело будто сковала внезапно накатившая слабость.
И он снова увидел это. Как в черные, словно бездны вселенной, тела этих существ всасывается расщепленная людская органика. Он видел лица, сдираемые с костей, рассыпающихся на молекулы детей и проваливающихся внутрь себя стариков. Он видел это все, слышал каждого, и их крики эхом отдавались в его голове.
Он видел, как призрачные существа проходят весь свой путь по планете и смыкаются на другом конце дороги, исчезая. Дуги сомкнулись. Следы остались. Легион прибыл.
И почему-то перед глазами у Густава запрыгало, завертелось истекающее кровью и мясом, облепленное ордами мух одно-единственное слово: «чистильщики».
Густав замычал и с трудом оторвал ладони от земли, словно они примагнитились к ней. Он чуть не упал от собственного рывка, но встал, удерживая себя на ногах, и, собрав все свои силы, бросился назад. Ноги скользили в каше снега, больно ударялись о вывороченные кирпичи и арматуру, которой были щедро завалены края каньона, но он все же выбрался назад, к своему спасению, к своему дому — к своему кораблю.
Снег все еще шел, когда странник, дрожа, забрался в салон и упал на колени около кровати. Его трясло, к горлу подступала горькая тошнота, голова кружилась, и он как будто каждые две-три секунды терял сознание, чтобы затем снова прийти в себя.
Постепенно ему становилось легче.
Но картинки не уходили — перейдя в реверс, они снова и снова проносились перед его глазами. Это было похоже на кошмар, который случился не во сне, а наяву.
Нужно было уезжать отсюда. Густав уселся в водительское сиденье и включил задний ход, стараясь не смотреть на открытое молочное поле, расстилавшееся внизу.
«Отдышись, отдышись!» — пронеслось у него в сознании.
Немного помешкав, он достал из пачки электронную сигарету и затянулся. Она вспыхнула синим огоньком, рот наполнился паром, а в организм поступил никотин. Странник никогда в жизни не курил табак, но любил никотиновые жвачки. Теперь вот еще и электронные сигареты.
Бессмысленное увлечение, но помогает успокоиться.
Он со страхом подумал: «А что будет, если все это мне приснится?» Эти лица, голоса и… ужасные чистильщики. Но сама мысль была настолько неприятной и вновь порождающей картинки, что он постарался отогнать ее от себя, отвлечься, крепко затянувшись сигаретой пару раз.
Это помогло.
Странник нажал на газ. Урча, корабль задом выбрался из арки, а затем и со двора.
Если смотреть с улицы, не видно ничего такого, что говорило бы о том, что здесь пролегла дуга. Как будто город стыдливо прятал этот уродливый шрам от взглядов приезжих. Густав только что посетил не местную достопримечательность, вроде Пизанской башни. О нет. Все было немного иначе. Он понимал, сам того не желая, что в этом следе от дуги Легиона хранились какие-то данные. Воспоминания. Что-то неприятное и ужасное, хранившееся в оцифрованном энергетическом виде, доступное для каждого, кто…
— Прикоснется к нему, — прошептал Густав, затягиваясь белым легким дымом.
Его вдруг охватило огромное желание вернуться туда и не только прикоснуться к дуге, а лечь на нее. Раздеться и лечь, чтобы впитать в себя все, абсолютно все, до последней картинки. Но желание это испугало странника значительно больше, чем сами картинки.
Он резко вывернул руль влево и с пробуксовкой шести колес стартовал с места, стремясь на другую улицу, подальше отсюда. И только выехав на какой-то проспект, он смог немного успокоиться. Забарабанил пальцами по рулю, затем включил навигатор и установил маршрутный маркер на источнике сигнала, идущего от гостиницы.
Она, судя по карте, располагалась на приличном отдалении от дуги, и кто, как не хозяин гостиницы для странников, может рассказать больше об этом непонятном уродстве, обезобразившем город?
Да и горячая еда, а также сведения о действующих заправках Густаву сейчас не помешали бы.
Лишь бы сигнал не был мертвым.
Глава 6
По традиции гостиницы для странников всегда обозначались на навигаторе переливающейся иконкой милого глянцевого домика, но когда Густав подъехал к точке назначения и система подсказок возвестила, что «проложенный маршрут успешно завершен, не желаете ли обозначить новый?», никакого уютного
