пальцами. Это были человеческие руки с длинными пальцами с черными когтями на концах, покрытые жесткой редкой шерстью, из-под которой проглядывала бледно-синюшная кожа. И волк мрачно смотрел на Густава. Странник совсем перестал понимать, что происходит. Обычные волки, обычная стая — куда ни шло. Но волк с человеческими руками?!
Это могло бы показаться бредом. Но странник знал, что такое Легион. Он буквально на себе испытал, что у этих существ особые возможности. Кто мог сотворить подобное с волком? Мутации уродовали людей, но не смешивали их с волками. Густав по-звериному чуял, что вожак каким-то образом должен быть связан с Легионом. Странник медленно приблизился к окну и прижал свои ладони к ладоням волка. Теперь их отделяло несколько миллиметров прочного стекла, и все же странник улавливал странную, пустую, исходящую от него волнами энергию.
Он внимательно посмотрел на его потрепанное ухо — ровные раны, без крови, как будто кто-то пробил бумагу дыроколом.
Он посмотрел в глаза волка — они бегали в глазницах, считывая каждое движение странника. Вожак анализировал. Вожак ждал решений Густава, чтобы затем действовать, основываясь на них.
— Так ты, тварь, пришел за мной? Все же вы нашли меня, да? — спросил Густав, уже ни капли не сомневаясь, что перед ним сейчас находится коровья улитка, отродье Легиона. Вернее, в сложившейся ситуации улитка была волчьей. Тварь, подменяющая собой «нормальных» существ.
Волк медленно моргнул и опустился на землю, проскрипев лапами-руками по стеклу.
Свесив нос практически к самому снегу, он потрусил к стае и что-то коротко прорычал, судя по вздернувшимся губам, мотнул головой. Волки, подняв уши, тут же перебежали к носу корабля, и затем началось то, во что сам странник некоторое время вовсе не мог поверить.
Наблюдая за хищниками, он качал головой, бормо ча: «Нет, нет…» — и внезапно почувствовал, что ему нестерпимо хочется в туалет. Мочевой пузырь сжало от боли, но Густав постарался купировать эту давящую тяжесть, думая о том, как ему пережить вторую половину ночи.
А предстояло, судя по приготовлениям волков, многое. Один из них встал перед носом корабля. Затем к нему на спину запрыгнул второй, вдвоем они теперь были выше снегоуборочного щита. Луна освещала их серебристо-серые спины и угрюмые морды. Они не глядели по сторонам, они затравленно смотрели куда-то вперед, перед собой.
Вожак отошел на десяток метров и остановился. Его было хорошо видно на дороге. Густав некстати вдруг подумал, что зря он с непривычки боялся кого-нибудь сбить на зимнем шоссе. Снег был слишком белым. Таким невинно-белым, что даже лабораторная крыса гляделась бы на нем грязным пятном.
Вожак отряхнулся, и дрожь волной прошла по его мощному большому телу. Он пригнулся, словно для низкого старта, и рванул вперед. Примерно за два или три метра до странной конструкции из двух волков он подпрыгнул, и ударил того, что стоял наверху, в бок. Волк от сильного удара взвился в воздух и со всей дури врезался в левое лобовое стекло.
Густав не успел среагировать на это, серая туша медленно сползла на капот, частично застилая стекло, давшее в углу трещину от удара.
В течение нескольких секунд, то есть фактически моментально, к телу то ли умершего, то ли просто потерявшего сознание волка подскочили его товарищи и, вцепившись зубами в лапы, ворча, стащили его с машины.
Странник изумленно посмотрел вперед и увидел, что «цирковая» конструкция снова в сборе и вожак опять несется на нее с целью…
Удар!
Сумасшедший волчий боулинг продолжился по тому же сценарию — на этот раз трещина, отошедшая от края стекла и вылезшая из-под уплотнителя, расщепилась на две, став примерно на десять сантиметров длиннее.
Дело принимало серьезный оборот, но странник постарался успокоиться. Эти звери стремились пробить единственно возможный путь внутрь корабля. Странно, но факт: они делали это осознанно.
В жизни Густава всякое бывало, но чтоб такое! Он сел в водительское кресло и вытянул ноги. На дороге под полной желтой луной третий волк взобрался на спину первого, чуть не соскользнул, смешно перебирая лапами, но устоял. Густав потянулся вниз и дернул за нужную ручку — все же механическая регулировка кресел всегда будет лучше, чем электронная. Используя последнюю, он не сумел бы ничего сделать, а сейчас отодвинулся на максимальное расстояние от окна и приборной панели.
Он положил руку с пистолетом на колено и постарался расслабиться.
Следующий удар получился у вожака не очень удачным — четвертый волк начал извиваться в воздухе и попал в стекло не боком, а лапами, и затем перекатился на крышу. Звукоизоляция пропустила внутрь кабины треск костей и стекла, которое на этот раз пошло сетью трещин, снизив видимость до нуля. Кроме того, уцелевшее стекло было залито кровью из лапы раненого зверя. Густаву пока было достаточно для наблюдений правой части окна, в которую вожак не целился.
«Наверное, следующий раз станет последним», — подумал странник, поднимая тяжелый пистолет на вытянутой руке.
Секунду помешкав, он снял миниатюрные женские часы с зеркала заднего вида и положил их на пассажирское сиденье.
И как раз вовремя, потому что пятый волк действительно стал последним и вышиб лобовое стекло. Оно ввалилось внутрь, мягкое, как молочная пенка, а следом за ним в кабину попытался пролезть шестой из зверей. Ему повезло — ему досталось самое легкое задание, если брать во внимание волка, который служил постаментом для всех этих снарядов из шерсти и мяса.
Но нет, не повезло. Густав, практически не целясь, выстрелил ему между глаз и ногой выбил его тело, в котором еще клокотало сердце, наружу. Поначалу странник хотел оставить волка в проеме, чтобы защитить себя, как в амбразуре. Но потом понял, что туша просто вмерзнет в корабль еще до того, как другие волки растащат ее по частям. А отдирать потом на морозе куски шерсти и пристывшего мяса — хорошего мало.
Мертвая туша прокатилась по капоту, оставляя на светло-сером инее темный след. Странник тут же забыл о ней, потому что волки получили команду атаковать.
Они прыгнули на корабль, сразу втроем, и кинулись к разбитому окну. Двое успели засунуть свои головы, щелкая челюстями, но странник вскочил, быстро пересел на пассажирское кресло и выстрелил в ближнего к нему зверя. Пуля пробила череп, войдя через глаз и попав в шею второго волка. Они синхронно дернулись, последний раз в своей жизни, и замерли, распластавшись на приборной панели.
Сзади их уже рвали собратья по стае, оттаскивая из окна, поэтому Густаву нельзя было медлить.
Он проскочил через салон, стремительно открыл боковую дверь и оказался снаружи корабля. Только успел захлопнуть за собой дверь, как к нему уже бежала пара волков.
Один из них взвился в воздух, оскалив пасть, и Густав выстрелил ему в грудину, не успев поднять пистолет чуть выше. Хищник взвизгнул и рухнул на того, что рысил следом за ним, сбив его с ног. Выстрел — и оба оказались на асфальте.
В магазине осталось восемь патронов.
Густаву стало жарко — хоть в чем-то волки ему помогли, но радоваться теплу было некогда.
Глухой стук заставил странника взглянуть вверх, и он увидел вожака, который мягко запрыгнул на крышу корабля. Странник выстрелил от бедра, но волчий вожак оказался быстрее. Он отпрыгнул в сторону и скрылся за кораблем. Густав услышал хруст снега, когда на него тяжело упал зверь с человеческими руками.
Краем глаза странник заметил две тени справа и одну слева. На долю секунды Густав замешкался, впал в панику.
С тремя волками Густаву не справиться.
Время замедлилось, и странник отчетливо понял, что приходит его конец. Один-два волка — куда ни шло, но три — это слишком, третий зверь обязательно вцепится ему в горло, и тогда оборвется его длинное путешествие. А с ним и его жизнь.
Густав не хотел умирать так глупо.
Именно поэтому он собрал всю свою волю и заглушил голос разума.
Инстинкт снова спас ему жизнь.
