Полночный детектив

–Нет. Тему закрыли.

–А стрелявший?

–Киллера, как водится, не нашли.

–Да-а…

–Так что Бирк снимал только девицу… Когда будешь? – Рембо уже прощался.

Я машинально взглянул на циферблат.

–Завтра. Точнее, уже сегодня.

–Что-нибудь есть?

–Пожалуй. Завтра я с утра встречаюсь с Леа…

–

ЛЕА

Около девяти утра я уже стоял у входа в Министерство юстиции с длинным названием «Рашам ле инъяней еруша», занимающееся регистрацией завещаний и вопросами наследства.

Леа приехала еще раньше – к открытию и должна была вот-вот появиться.

Наш необыкновенно опытный и деловой израильский адвокат при необходимости с необыкновенной легкостью открывал казенные сейфы с нужными документами.

В израильской столице было по-весеннему свежо. Ночью в городе прошел тропический зимний ливень. Над крышей отеля все время грохотало, сверкала молния. Утром, когда ехал в такси, я видел на тротуаре несколько сломанных зонтов, выброшенных ночными прохожими.

Но сейчас дождь закончился и даже на несколько минут выглянуло солнце.

Леа действительно появилась очень быстро.

– Можно уезжать…

Худенькая, немногословная, она показала на свой портфель.

Мы прошли несколько метров к ее машине, Леа села за руль. Мы поехали в ее контору на Гилель. Поднялись в офис.

– Наконец-то… – Она с удовольствием закурила.

Из портфеля появилась копия завещания Любовича.

Через минуту-другую Леа уже начала переводить основные фрагменты в поисках важного для моей миссии в Иерусалим.

– Документ составлен в присутствии двух свидетелей, судя по фамилиям, выходцам из Латинской Америки, здесь исчерпывающие распоряжения по части имущества, принадлежащего завещателю…

Постепенно я вошел в курс дела.

Завещательную массу, как ее называют юристы, составили уже известная квартира в Гило, дома в Иерусалиме и Нетании, шеклевые и валютные счета в израильских и европейских банках.

Суммы, содержащиеся на счетах, не указывались. Зато упоминался счет Любовича в банке «Яркон».

У нас бы этот банк назвали бандитским. Он работал с фиктивными фирмами, в том числе с «Лузитанией» и «Меридором». Можно было предположить, что и остальные, названные в завещании, были такими же фиктивными, зарегистрированными по утерянным и украденным паспортам, большей частью российским.

– Недавно у нас принят закон «Хок албанот хон». Он запрещает сознательное отмывание капитала, полученного преступным путем… – Она подвинула мне сигареты и пепельницу, устроилась удобнее в кресле, подложив ногу под себя. – Банк не переведет деньги на ваш счет, пока не будет предоставлена достаточная информация о вашей личности. Кроме того, банк обязан проинформировать о финансовой операции правоохранительные органы…

Леа формулировала сжато и точно.

Еще в бывшем Союзе, несмотря на молодость, она была уже заметной фигурой в Рижской городской коллегии адвокатов. Особенно ее привлекали сложные гражданские дела.

Кроме недвижимости и валюты на банковских счетах, Любовичу принадлежали и акции в нескольких крупных американских компаниях…

Главное же, в чем я смог быстро убедиться, Любович ни словом не упомянул в завещании московскую квартиру. Жилой площади этой словно и не существовало…

«Все зря…»

Розыск заказчика через Любовича и девушку не имел перспективы. Не Любович поселил ее в элитном доме, не у него получил ключи от квартиры мой заказчик…

Я подавил вздох разочарования. Леа еще подымила сигареткой.

–Дел много в судах? – спросил я, продляя перекур.

–По искам о возмещении ущерба я больше не работаю… – Она засмеялась.

Это случилось в мой последний приезд. Одна из клиенток – женщина золотого возраста, весьма энергичная особа умудрилась зацепиться ногой за выступ плинтуса в