двойника.
Все, что Наталья делала и думала в эти дни, ушло куда-то на дальний план, почти потеряло смысл. Она была с Володей, и этого было достаточно для того, чтобы понять – любовь прекраснейший подарок судьбы!
Он поднял ее на руки, бережно пронес через холл, гостиную, осторожно опустил на постель и сам опустился рядом с ней на колени. Медленно начал снимать с нее шубку, сапоги, джемпер, нежно прикасаясь кончиками пальцев и губами к ее смуглой шелковистой коже…
Время летело. Замедляло свой ход. И вот оно уже остановилось.
Она обвила руки вокруг его шеи и прижалась к нему. Его губы изучали шею, грудь, бедро, он целовал ее всю, нежно, жарко…
Через несколько мгновений страсть вытеснила собой все. Остались только шелк ее кожи, горячее прикосновение ее рук, ласкающих его тело, сбивающееся дыхание.
Ее поцелуи обжигали, ее волосы испускали электрические разряды, ее искрометная чувственность лилась на него потоком.
Он искал, находил, сводил с ума.
Она радовалась возможности прикоснуться к нему, медлила, наслаждаясь своими прикосновениями, наслаждаясь его реакцией, исследуя контуры его тела, впитывая в себя его тепло и силу.
Мир вокруг исчез, уступив место хаосу.
И наступил взрыв, который длился и длился.
Наконец все замерло.
Сердце Володи переполняла тихая радость. В его памяти не было момента, подобного тому, что он пережил сейчас.
Они стояли посреди ее небольшого зимнего сада, наблюдая сквозь заиндевевшее стекло медленное кружение снежинок в неярком свете уличного фонаря, мягкие волны пушистых белых сугробов, запорошенные снегом ветви деревьев. Странное ощущение: ведь здесь царило вечное лето – сочная зелень субтропических растений, негромкое журчание фонтана, веселый щебет попугайчиков Кеши и Пюви. Наташа повернулась и посмотрела Володе в глаза.
Сколько в них было тепла, нежности, заботы!
Она была счастлива.
– Я ведь помогла тебе, правда?
– Еще как! – оптимистично улыбнулся он.
А про себя подумал, что теперь все запуталось еще сильнее, что к двум трупам в Швейцарии и одному в Москве добавился еще и этот – в Петербурге. Хотя надо было еще доказать, что с мотоциклом Дмитрия произошло то же самое, что с машиной Аренского. Без проверки говорить об этом не имело смысла.
Когда Наталья улетела в Северную столицу, он, повинуясь какому-то предчувствию, запросил у швейцарских коллег повторную – заводскую – экспертизу разбившейся BMW Аренского. И вот как раз сегодня утром получил ответ: в бортовом компьютере автомобиля был перепрограммирован курсовой стабилизатор.
Предназначение стабилизатора – обеспечение за счет своего внутреннего сопротивления уменьшения крена кузова и повышения устойчивости автомобиля в движении на поворотах и виражах. Принцип действия до банальности прост. Когда машина заходит в поворот, упругие элементы подвески под действием центробежных сил по одному ее борту сжимаются, а по другому – растягиваются. Создается крен. В этот момент стабилизатор скручивается, стремясь приподнять автомобиль со стороны крена. С другой стороны он, наоборот, старается кузов опустить. Таким образом, машина выравнивается по отношению к плоскости дороги.
Ошибочно думать, что выход стабилизатора из строя никак не скажется на качестве движения и не может привести к серьезной аварии. Вот это и произошло с машиной Аренского на том роковом вираже. Все усугубилось тем, что в автомобиле стоял дизельный двигатель. Нарушение работы курсового устройства вызвало не только подтормаживание внешних колес, но и разогнало обороты движка до максимума. В той ситуации от искусства водителя уже ничего не зависело.
Доказать, что авария произошла из-за проблем со стабилизатором, практически невозможно. Тут требуется специальный испытательный стенд, только завода-изготовителя. А так – даже на взгляд профессионала – обычная авария, водитель не справился с управлением. Такую катастрофу мог подстроить только человек, превосходно разбирающийся в технике и точно знающий, чего хочет.
И здесь, с мотоциклом художника, – тот же почерк. И связана эта авария с тем же делом – о банке «Аргент». Такого совпадения быть просто не могло. Но и с мафией эта начинающая проясняться картина пока никак не вязалась. Отсутствовало какое-то очень важное звено.
С одной стороны, преступникам не было никакого смысла убирать Аренского, он мог пригодиться, если не в качестве банкира, то хотя бы в качестве козла отпущения. С другой стороны, то, что произошло с его заместителем Зубовым, однозначно указывает на теневых владельцев банка – после того, как банк был арестован, никого, кроме них, не мог заинтересовать этот мелкий клерк. И наконец, в центре событий – подлинные рисунки Модильяни.
– Что же получается? Вика даже фотографии этого Алекса не имеет? – спросил он, развивая свою мысль.
– А зачем она ей? Разве образ любимого не в сердце?
– Тоже верно. Но хоть описание какое-нибудь дала?
Наталья вздохнула.
– Дала. Только от него никакого толку. Под такое описание половина Москвы подходит. Вот хоть Визиров…
– Почему он?
– Да я так просто вспомнила. Он останки Елены в Москву привез, послезавтра похороны, меня звал.
– Пойдешь?
– Да. Мы ведь были хорошо знакомы, ну и все-таки я видела, как она погибла…
Нужно позвонить Оле, подумала Наталья, когда за Володей закрылась дверь. Ему нужно было срочно ехать в магазин форменной одежды «Склад № 1» забирать новую форму и зимнюю куртку, ведь на днях намечался строевой смотр. В этом магазине всегда можно было купить хорошо сшитую форму, идеально подходящую по размеру. Это место любили и курсанты, и опытные сотрудники милиции. Здесь было все – и шинели, и куртки, повседневная форма и парадные мундиры.
Зазвонил мобильный. Наташа подбежала к столу и взяла трубку. На дисплее высветился номер Оли Русан.
Будто прочитала мои мысли, подумала Наташа и нажала кнопку.
– Привет, Наташа! Знаю, что ты прилетела! Твой костюм и платье готовы! Заедешь?
– Как хорошо, что ты позвонила, я как раз собиралась к тебе! Постараюсь приехать через час.
Глава 17
Ольга выглядела, как всегда, роскошно: длинные медные волосы локонами ниспадали на плечи, новое умопомрачительное ажурное платье обтягивало стройную фигуру и безупречно подчеркивало цвет ее красивых миндалевидных глаз, обрамленных длинными пушистыми ресницами.
– Это так ужасно! Ты же знаешь, Лена у меня всегда одевалась. Кошмарная смерть! – не смогла скрыть эмоций Оля.
Она ловко подхватила соскользнувшую с Натальиных плеч шубу и провела ее в зал.
– Может, ты хочешь чай или кофе?
– Лучше кофе, – ответила Наташа.
Оля дала сигнал секретарше, пригласила Наташу в примерочную и попросила принести платье и костюм.
