Он вздохнул, вернулся в квартиру и с легкой брезгливостью наклонился за папкой…
Почти любой дилетант считает, что сделать надежный тайник очень просто. Но это далеко не так. Независимо от того, насколько умно все задумано и как аккуратно выполнено, его тайник все равно найдут, если будут искать целенаправленно, да еще и профессионалы. На создание своего тайника Скрипов не затратил ни физических, ни умственных усилий. В полуметре от плинтуса Владимир увидел розетку, по виду ничем не отличающуюся от других, находящихся в квартире. Разница была лишь в том, что, если все остальные были расположены вполне функционально, эта казалась совсем неуместной.
Воронцов подошел ближе, присел на корточки, потянул лицевую пластину. Она почти без сопротивления отделилась от стены, открыв небольшой тайничок. Протянул пластину Шарову, уже присевшему рядом.
— Срезал головки винтов и прикрепил их к лицевой пластинке эпоксидкой, — сообщил Николай, покрутив ее в руке. — Не поленился закрасить головки, чтобы их никому не захотелось отвинчивать. Не очень сложно.
— Возможно, его тайник был рассчитан лишь на тех, кто обыскивает с меньшим, чем мы, рвением, и в менее спокойной обстановке, — отозвался Воронцов, извлекая из тайника небольшую пластмассовую коробочку. — Например, тех, кто здесь побывал до нас. Этих с помощью его несложного устройства вообще-то не трудно было перехитрить.
— Наверно, поэтому те, кто искал и не нашел этот тайник, решили спалить всю квартиру, надеясь, что и это сгорит.
— Вероятно. Так что за сокровище мы нашли?
— Если я правильно понял, именно то, что искали, — сообщил Шаров, заглядывая в коробку. — Ключ, судя по всему, от банковской ячейки, и что не менее, а может, и более интересно — флэшка.
Владимир кивнул. Пожалуй, здесь работа закончена. Можно, конечно, продолжить осмотр, но вряд ли вице-мэр напичкал квартиру тайниками. В сущности, если бы уголовный розыск провел здесь обыск, этот «схрон» был бы найден в день убийства. Но сыщики и не занимались квартирой. Они искали убийцу. А доказательство преступной деятельности Скрипова — вовсе не их задача.
Николай кое-как нацепил на дверь рваную бумажку и нажал звонок соседки. То ли бабушка твердо решила не открывать дверь, то ли, не дождавшись их, ушла по каким-то своим делам, но ответом на упорные трели звонка была полнейшая тишина.
Воронцов махнул рукой и начал спускаться вниз. Толку все равно никакого, в крайнем случае, можно и потом зайти.
В машине Шаров вставил флэшку в ноутбук.
Достаточно было одного взгляда — они нашли настоящий алмаз. Тысячи файлов с манящими, многообещающими именами:
Шаров разочарованно смотрел на колонки чисел:
— И что теперь?
— Отдадим на дешифровку. Наши быстро справятся, — оптимистично заверил его Воронцов.
— Наверно, — не очень уверенно кивнул Шаров и тут же добавил: — И все же не понимаю, на что они рассчитывали, поджигая квартиру. Банковский ключик-то ни при каких обстоятельствах не сгорел бы.
— Значит, он их не интересовал, только флэшка, — ответил Воронцов. — А она как раз должна была сгореть. Причем данные на ней точно не смогли бы восстановить — повреждены были бы чипы.
— Но ведь не сгорела!
— Случайность… Или другой вариант: они и не знали, что существует флэшка, может быть, думали, что все файлы в компе — ты же видел, как его раскурочили, — или даже на бумаге. А может, и вовсе не были уверены, есть ли что-то, просто для страховки подожгли.
Воскресенье — радостный день
От досады Наталья готова была что-нибудь разбить или сломать.
Нет! Так дело не пойдет.
Она быстро прошла в зимний сад.
Тишина, прерываемая лишь нежным щебетом любимых волнистых попугайчиков Кеши и Пюви, тихий шорох небольшого фонтанчика, сочная зелень с яркими пятнами экзотических цветов, покой и умиротворение… Она побродила между растениями, останавливаясь, чтобы полюбоваться на какой-нибудь особенно яркий и красивый цветок, присела на скамейку возле кадки с огромным стенокарпусом, привезенным из Австралии, где его называют «дерево-фейерверк», благодаря огненно-красным цветам, напоминающим залпы салюта. Она погладила его кожистые, блестящие темно-зеленые листья. Скользнула рукой по стволу, коснулась нежных ярких пурпурных лепестков.
Обида и волнение ушли, наступили покой и умиротворение. Отвлеченные и безмятежные мысли потекли медленно и почти бессвязно.
Все-таки природа — величайший художник. Любое произведение искусства — всегда подражание ей, даже если это кубическая абстракция или творение дадаистов. Живопись, графика, скульптура… разве что зодчество выпадает из этого ряда. Архитектура — это мир, которому нет аналогов в природе, это чистое творение человеческого интеллекта.
Перед внутренним взором Натальи снова предстал Гейдельбергский замок: Оттхайнрихсбау в восточной части внутреннего двора с фасадом, украшенным многочисленными скульптурами, выполненными по итальянскому образцу, Английский дворец — детище курфюрста Карла Теодора[14], извилистые лабиринты подземелий. Может быть, в одном из них как раз и томился низвергнутый папа Иоанн XXIII…
Наталья вскочила.
Если у этих развалин и есть какая-то тайна, то скрыта она может быть только внутри. Именно там надо искать разгадку! Нужно найти планы замка, провести обыск.
Но это — завтра, а сегодня…
Сегодня же демонстрация новой коллекции Ольги Русан!
Этого пропустить нельзя.
Показ проходил в одном из самых необычных и удивительных клубов, где течет ночная жизнь московской богемы. Было просто глупо упустить единственный шанс стать свидетелем поистине грандиозного незабываемого шоу, развернувшегося на огромной сцене. Оно словно перенесло Наталью в мир тонкой игры света и образов, музыки и рождения новых стилей, в мир, где царят шик и утонченность.
Новая коллекция стала образом и отражением направлений развития моды, актуальных тенденций цвета и фактуры. Вдохновением коллекции послужила атмосфера шестидесятых годов прошлого века, наполненных оптимизмом и верой в будущее. Женственные силуэты, оборки, складки, драпировки. Наталью восхитило скульптурное строение платьев, которым добавляли утонченный драматизм сложные конструктивные детали. Комбинации цветов завораживали, сочетания ворсистой шерсти и матового трикотажа с блестящим шелком поражали эмоциональностью. Но эти контрасты приводили не к противостоянию, а к гармонии.
Дождавшись, пока Ольгу, наконец, оставят прилипшие как репейник журналисты, Наталья подошла и похвалила:
— Великолепный дизайн.
— О, ты еще не видела мою летнюю коллекцию! — сказала Оля. — Это будет нечто грандиозное. Но есть одна проблема. По моей задумке, презентация должна происходить в атмосфере старинного замка. Понимаешь, модели выполнены в духе романтизма… Нечто томное, волнующее… Этакая сладкая греза,
