прекрасно.
— Что это? — тихо спросил возникший рядом Шаров.
— Я и сам хотел бы знать, — ответил Воронцов. — И узнаю. Мы займемся этим, как только вернемся в Москву. И первое, что ты сделаешь, — выяснишь, кому принадлежит сие уникальное сооружение.
Эти слова он произнес три дня назад, и с тех пор практически ничего не прояснилось. То есть Шарову удалось узнать множество интересных подробностей, касающихся земельной политики в интересующем районе. Так, стало известно, что предыдущий мэр, который руководил городом с начала девяностых, весьма вольно распоряжался прилегающими к нему территориями. Картина вырисовывалась, увы, совсем не радостная. Достойный представитель своей эпохи, бывший председатель горкома, Иван Николаевич Сидоров очень легко сориентировался в условиях новой российской экономики, рассудив, что вверенные ему народом ресурсы являются сферой его жизненных интересов. И вместо того чтобы всемерно беречь государственное имущество, он поплыл по бурным волнам свободного рынка, используя все его преимущества.
Согласно специальному федеральному закону, запрещаются любые манипуляции с собственностью федеральных муниципальных предприятий, будь то земля, техника или недвижимость, без специального разрешения федеральных госструктур. Тем не менее подборка официальных документов — постановлений администрации района за подписью Сидорова красноречиво показывала, что на протяжении нескольких лет он самовольно, без согласования с Росимуществом, передал землю расположенного на территории района ФГУП на различные нужды разным людям и организациям. Всего благодаря этой беспримерной чиновничьей щедрости на сторону ушли тысячи гектаров подмосковной земли.
— Я просто понять не могу, каким образом чиновник районного масштаба может спокойно раздавать направо и налево собственность Российской Федерации, — признался Николай. — Все равно что распродать землю на Красной площади.
— Понятно, что передача участков осуществлялась незаконно, — ответил Воронцов. — В нарушение действующего законодательства, поскольку уполномоченные федеральные структуры ни в одном случае своего согласия не дали бы. Но ведь их и не спрашивали.
— Всего постановлений, касающихся земель и недвижимости ФГУП, оказалось более полусотни, — продолжал Шаров. — Если проанализировать эту подборку с использованием простейших методов анализа, то вырисовывается вполне наглядный график зависимости чиновничьей жадности от периода безнаказанности в манипуляциях с федеральной собственностью. Поначалу скромненько так — полгектара туда, еще треть гектара — сюда, а последние два года резко пошло по нарастающей: под автозаправку, под индивидуальное строительство, под офисный центр… В результате реализована почти тысяча гектаров федеральной земли. Даже если оценивать ее стоимость по минимуму, то ущерб государства составляет примерно триста миллионов долларов. Но и это не конец, в ход пошла и недвижимость: с баланса ФГУП таинственным образом исчезли вполне внушительные здания и сооружения.
— Такие дела в одиночку не делаются, — заметил Владимир.
— Верно! Сидоров вполне успешно сотрудничал с гендиректором ФГУП, который незадолго до смерти мэра переселился за границу. А как раз накануне этих событий партнеры провели свою самую крупную сделку с одним гибралтарским офшором. Передали ему в собственность пятнадцать гектаров элитной пашни всего за сорок семь миллионов рублей. Куда ушли даже эти деньги, никому не известно. В бюджете района найти их не удалось. А вот земли уже освоены под строительство складского комплекса структуры, аффилированной с этой офшорной компанией.
— Этим мы, конечно, займемся, — заверил Воронцов. — Но меня сейчас интересует земля на холме.
— А вот с этим сплошные непонятки. Куплена она вполне официально пятнадцать лет назад гражданином Антоном Оскаровичем Шварцем. И это все, что удалось узнать.
— То есть?
— А вот так! Нет больше никаких сведений. Неизвестно, кто вел строительство. Оно, вообще-то, и понятно: полтора десятка лет назад много всяких незарегистрированных фирм было… Но не в этом даже дело.
— В чем же?
— Шварц исчез. Просто растворился. Вот сегодня еще был человек, а назавтра не стало. Ни среди живых, ни среди мертвых не числится.
— И никто не искал?
— Никто. Родственники в правоохранительные органы не обращались, да и не числится у него никаких родственников, строители, видимо, как только платить им перестали, собрали свою технику и ушли, а развалины эти никого не интересовали, пока госпожа Хомутова не решила их купить.
— А ты сам-то этим Шварцем поинтересовался?
— Ага, — кивнул Шаров. — Только без толку. Паспорт выдан еще в советском Таджикистане, в ауле под Ишкашимом. Я сделал запрос, но пока без результата.
Владимир глубоко задумался.
Антон Оскарович Шварц… Антон Оскарович… Где-то мне уже это имя попадалось. Где же?
Наталья с интересом разглядывала план замка, полученный от отца.
— Все, что удалось обнаружить, — сказал он час назад, пересылая факс. — Это самый полный и самый старый план. Я тебе сейчас еще несколько копий старинных гравюр перешлю, более древних. Может, это тебе больше поможет.
— Спасибо, — поблагодарила Наталья. — Ты очень много для меня сделал. И для Ксюши, конечно.
— Рад стараться, — невесело хмыкнул Николай Алексеевич. — Еще раз предупреждаю: будьте осторожней.
— Не сомневайся! — ободрила его Наталья.
— Materialists and madmen never have doubts[18], — сварливо процитировал на прощание Ипатов-старший.
И вот план у нее в руках. Но что дальше?
Все, что она может сделать, — передать план Володе, это поможет легко сориентироваться, когда он попадет внутрь. Но когда же? Почему он так тянет с этим? До презентации осталось всего две недели, и подготовка к ней идет полным ходом. У Ольги Русан уже вообще все готово, надо только съездить на место и отрепетировать все как следует. Ксюша уже договорилась с агентством, там успели разработать всю программу, пригласили из Выборга команду профессиональных реконструкторов рыцарских времен, подготовили средневековые декорации, нашли музыкантов — исполнителей старинной музыки, даже с рестораном договорились, чтобы приготовили угощение по древним рецептам. То ли кабана жарить на вертеле будут, то ли оленину где-то раздобудут. И все это — коту под хвост? Только из-за того, что Ксюша не может войти на территорию собственного замка? Ну пусть пока не совсем собственного, но все равно формально ей принадлежащего. Безобразие!
Наталья решительно взялась за трубку:
— Милый, у меня есть план…
— У меня тоже есть, — весело отозвался он. — Давай сегодня будем только вдвоем! Я скучаю…
— Я не совсем об этом, — немного смутилась Наталья, но все же продолжила: — У меня в руках старинный план Гейдельбергского замка.
— А-а-а, — разочарованно протянул Владимир. — Это хорошо, конечно…
— Ты можешь им воспользоваться, когда вы будете там проводить обыск!
— А мы будем?
— Да! И как можно быстрей.
— Ну что ж. Чего хочет женщина, того хочет Бог, так ведь? — Его голос звучал весело и оптимистично. — Тем более что мы так и собирались поступить. Уже получен ордер. А теперь, если мы закончили с делами, я приглашаю тебя на ужин.
Уже стемнело, когда она вышла из дома и села в заказанную машину. Из-за хмурых набухших от воды туч небо стало тяжелым и давящим. Месяца не было видно, ветер шумел в голых ветвях деревьев, а звуки
