плоскую флягу. – Давайте по глоточку? Все равно мы сметем мятежников, как ветер сметает мусор.
Чачу сильно сомневался в легкой победе. Однако есть вещи, которые не стоит говорить вслух.
Выпили действительно понемногу: фляжка оказалась маленькой, да больше и не требовалось. Так, не столько для удовольствия, сколько для успокоения души.
– Что слышно в штабе? Какие планы на завтра? – поинтересовался Чачу.
– А я не говорил? – Происхождение значит многое. Ротмистр сидел прямой, подтянутый, даже щеголеватый, словно не было череды тяжелых боев. – Получен личный приказ Маршала. Завтра решительным броском выйти к Дронду и с налету овладеть городом. До него два часа ходу. Еще до вечера город должен быть наш.
– Легко говорить. Тогда пехоты бы прислали.
– Пехота будет. С правого фланга в Дронд должна вступить Седьмая бригада. Она как раз сейчас совершает фланговый марш. Все рассчитано и учтено.
Что-то вздрогнуло в душе. Родная бригада, с которой было пройдено столько! Неужели завтра удастся встретиться с друзьями и просто с сослуживцами? С Багулу, Лергом, ротмистром Суутом, с Гарду? Конечно, если штабные опять не напортачили с очередной операцией. С их талантами только мешки перетаскивать. И то толку будет больше.
– Массаракш! Вот теперь мы им точно покажем! – пылко объявил Бррикадирури. – А там и рейд к столице. Может, на самом деле уложимся в обещанные пятнадцать дней?
– Кто-то сомневается? – Хайц посмотрел на офицеров. Но костер прогорел, и выражения лиц было не разглядеть. – Ладно. Всем отдыхать. Согласно приказу, мы выходим на рассвете…
Но выступить вовремя не получилось. Тьма еще не рассеялась полностью, когда слева загрохотало с неожиданной силой и солдатская молва донесла: хонтийцы неожиданно попытались перейти в наступление. Пришлось спешно перегруппировывать силы и направить туда едва не всю пехоту. Танково-штурмовая бригада вместо того, чтобы выполнять намеченный с вечера план, осталась в резерве.
Танкисты сидели рядом с боевыми машинами и курили, вслушиваясь в отзвуки не очень далекого боя. Так продолжалось довольно долго, часа два, пока наконец по лесу не пронеслось:
– Всех офицеров – к бригадиру!
Лепс уже ходил рядом со штабными машинами. Как всегда, слегка выпивший, возбужденный, поигрывающий какой-то веткой.
– Все здесь? – Он обвел хмурым взглядом выстроившийся короткий строй. – Гвардейцы! Противник попытался ударить с фланга по нашей группировке. В настоящее время его силы определены. Ничего страшного. Разбить атакующих – лишь дело времени. Скоро сюда наконец-то подтянется артиллерия, а дальше – один хороший рывок, и враг побежит, как бежал все эти дни. Кто устоит против нас?
Бригадир помолчал, а затем сообщил:
– Только что со мной связывался наш Маршал. Радуйтесь! Приказ не отменяется! Нашей бригаде надлежит совершить бросок до Дронда и решительно овладеть городом. В нем, по данным разведки, находится сейчас главный штаб хонтийской армии. Разгромить его – получить ключ к победе! Здесь обойдутся без нас, наше место – там! Одно усилие, и войне придет конец! Запомните, гвардейцы: штаб размещается на центральной площади. Задача – дойти и разгромить! Докажем, что мы достойны высокого доверия Отцов и лично нашего славного главнокомандующего! Положим конец затянувшемуся бунту! Пусть знают, что такое наша славная танково-штурмовая бригада! Успеет армейщина подтянуться – хорошо. Нет – обойдемся!
Никакого энтузиазма офицеры не проявили. У всех промелькнула одна мысль: опять без пехоты? Дойти-то, разумеется, не проблема, а вот дальше?
Адъютант что-то шепнул на ухо Лепсу, и бригадир вновь разродился длинной тирадой:
– Да! Мы выступим одни! Но тем больше чести! Там, в городе, мы соединимся с нашими собратьями по Боевой Гвардии – славной Седьмой Стальной бригадой! Она войдет в город самостоятельно! Но! Будет лучше, если мы опередим и справимся сами! Гвардейцы! В Дронде нас ждет немеркнущая слава! Разойтись! Мы выступаем немедленно! Я сам поведу вас к победе!
– Что скажешь? – Бррикадирури остановил Бата.
– Кровью умоемся, только и всего, – хмуро отозвался тот. – Что нам делать с нашими танками в городе?
– Но нельзя же упускать такой шанс! – Горцу тоже явно было немного не по себе, и он пытался как-то успокоиться. – Потеряем время, будет еще хуже.
– Нам хуже уже не будет… Ладно, может, как-нибудь прорвемся. Что нам еще остается? – Чачу машинально стал насвистывать «Уймись, мамаша».
– Бат, – Бррикадирури помялся. – Если со мной что… В общем, передай Сиге…
– Сам передашь, – отрезал Чачу. – Запомни – женщинам нужны живые герои. Мертвые им без надобности. Хочешь быть нужным – для начала выживи. Только и всего.
Им все же помогли. В самом начале две пехотных роты на бронеходах обеспечили выход к магистральному шоссе. В одном месте солдаты даже спешились и прочесали подозрительный лесок. Кого-то там нашли, постреляли, прогнали. Затем сработала немногочисленная артиллерия. Ракеты и снаряды перепахали обнаруженный противотанковый опорный пункт, опять пехота, а дальше бригада прошла ложбиной и вырвалась на оперативный простор.
Дорога была старой, имперской, а тогда строили на века, из толстенных бетонных блоков, которые даже тяжелые «драконы» были не в силах перемолоть в отчаянном броске. Довольно прямая, с минимумом поворотов там, где без них было совсем не обойтись. Словно некий очень мудрый человек уже тогда, во времена расцвета, предвидел нынешнюю ситуацию.
Впереди дозором неслись несколько бронеходов с парой танков поддержки. Основные силы двигались довольно компактно. После боев бригада значительно уменьшилась, и в ней насчитывалась от силы треть первоначального состава. Да и вообще тут больше пригодились бы не «драконы», а что-нибудь из более легких и скоростных танков, вроде старых добрых «гепардов». Но уж что есть…
Механики выжимали из машин все. Дорога послушно стлалась под гусеницы, танки ревели в едином порыве, зато много легче было торчащим в открытых люках командирам. Пыль если и поднималась, то в небольшом количестве, встречный ветер обдувал разгоряченные лица. Так бы ехать и ехать.
Впереди загрохотало перестрелкой, гулко грянули разрывы, и бригада с налета влетела в гущу небольшого боя. Разведка на полной скорости встретилась лоб в лоб с хонтийской колонной, атаковала, и прибытие танковых рот весьма содействовало полному разгрому неприятеля.
Обычные транспортные машины, частью с солдатами, но больше – заполненные разными армейскими грузами, не являлись достойными соперниками для тяжелой бронетехники. Их просто смели, сожгли, посталкивали в кюветы. Кого-то из людей передавили, кого-то постреляли, и вряд ли многим удалось спастись бегством в кустах да в небольшой рощице неподалеку. Если же кому и посчастливилось, так лишь потому, что задерживаться из-за подобной ерунды Лепс не собирался. Толку мелочиться, когда победа уже, можно сказать, находится в кармане! Куда беглецам деваться, если скоро той же дорогой хлынут пехотные подразделения? Гораздо важнее общий эффект.
Настроение у танкистов действительно немедленно поднялось. Их потери были минимальны, поврежденный бронеход да десяток убитых и раненых пехотинцев в расчет можно не брать. Особенно в сравнении с предыдущими боями, когда за продвижение вперед приходилось расплачиваться весьма высокой ценой.
С налету проскочили мимо пары придорожных сел. Юркие бронеходы мимоходом наведались в них, убедились в отсутствии вооруженного противника и ринулись догонять колонну. Порядок будет наведен позднее. Пока же – вперед, не размениваясь на ерунду.
Из третьего села во фланг проезжающим ударили гранатометы. Расстояние до домов было небольшим, вдобавок каждое строение стояло в окружении густого сада, и не мудрено, что разведка не обратила особого внимания на копающихся рядом с деревьями мужчин. Раз не в форме, то мирные.
Вот эти мирные и похватали заготовленное оружие. Наверное, тут просто стоял какой-то отряд ополченцев, а Чачу прекрасно знал – подготовлены и оснащены подобные формирования весьма серьезно, не намного уступая обычной пехоте. В действиях же партизанских как бы не превосходят ее.
Второму лейтенанту повезло: граната ударила в идущий впереди танк. Слетела защитная плитка, но
