заявления.
– Какого рода заявления?
– Жена работала в родильной палате, – сказал Пол. – Пошли слухи о том, что там творится что-то неладное.
Он сделал глубокий вздох.
– Я, конечно, не слушал. К тому времени мы были женаты три года. Я любил свою жену. Никогда не думал, что она может быть способна на… И женщины ведь такими вещами не занимаются, правда?
Джеффри молчал. Они оба знали ответ на этот вопрос.
– Итак, – начал Пол, – она была в отпуске, когда началось расследование. Младенцы не могут сказать, что с ними происходит, но пошли слухи о каких-то вещественных доказательствах. Я все еще не верил в то, что говорили люди, пока однажды в нашу дверь не постучали. Со мной хотели поговорить двое полицейских.
– Где была ваша жена?
– Пошла по магазинам. Думаю, они следили за домом, потому что постучали в дверь через десять минут после ее ухода.
Джеффри кивнул, чтобы он продолжал.
– Они рассказали мне о вещественных доказательствах. У них были фотографии и… – Он остановился. – Это было представлено графически.
– Можете не рассказывать, что они нашли, – сказал Джеффри, и было заметно, что Пол почувствовал облегчение.
– Они хотели проверить Уэнди, узнать, была ли она…
Он снова замолчал.
– Я все еще не могу поверить, что Ванда делала такие вещи, не говоря уже о том, что она причинила вред нашей дочери. Ванда умеет представить себя людям в хорошем свете.
– Да, – согласился Джеффри.
Он тоже ей когда-то поверил.
– Когда Ванда вернулась домой, я стал ее расспрашивать. Мы заспорили. Каким-то образом она сумела меня убедить, что полиция ошибается, и все это делала другая женщина. Ту медсестру я пару раз видел и, честно сказать, она мне не понравилась.
– Люди вроде вашей жены могут быть очень убедительными.
– Да, – сказал Пол. – Прошла неделя, а статьи об этом по-прежнему были в газетах. Полиция начала работать с другой женщиной.
В его глазах заблестели слезы.
– Мы верим в то, во что хотим верить, правда?
Джеффри кивнул.
– Прошло три недели, прежде чем полиция вернулась. В этот раз у них был ордер, они хотели обыскать дом.
Пол взглянул на фотографию ребенка и положил рядом руку.
– Они разговаривали с женой накануне. Это был официальный допрос. Вероятно, у них появилось достаточно доказательств.
Он посмотрел на Джеффри.
– Они пришли очень рано, около шести часов утра. Я еще спал.
Он печально усмехнулся.
– Дело в том, что накануне я допоздна готовился к защите диссертации. Странно, что это мне тогда казалось таким важным…
– У нас у всех бывают иллюзии.
– Да, – сказал он, явно с этим не согласившись. – Они исчезли. Ванда ушла ночью, забрав с собой Уэнди. С тех пор я их не видел и ничего о них не слыхал.
– Что привело вас сюда?
– Мне позвонил приятель, – сказал Пол. – Он работает в области финансов, ведает кредитными карточками, мы с ним связаны по работе. Некоторое время назад я попросил его обращать внимание на документы социального обеспечения. Неделю назад к ним поступило заявление Уэнди на карточку «Виза». Почтовый адрес оказался в вашем районе.
Джеффри кивнул, подумав, что Дотти Уивер – или как там ее зовут на самом деле – возможно, подумала, что безопаснее будет для нее воспользоваться документом дочери. Она бы и улизнула, если бы Пол Дженнингс не оказался таким бдительным.
– Адрес у вас есть? – спросил Джеффри, впервые ощутив надежду: Дотти, по всей видимости, нужна была кредитная карта. Значит, она за ней придет.
Пол Дженнингс подал ему листок бумаги. Джеффри подумал, что узнал адрес – почтовое отделение в Мэдисоне. Он переписал его и вернул листок. Может, теперь он выследит Дотти и найдет Лэйси Паттерсон.
– Я приехал, чтобы увидеть все своими глазами, – сказал Пол и сунул листок в карман. – Узнать, здесь ли она.
Пол ждал, когда Джеффри заговорит, но тот никак не мог решиться рассказать ему, что случилось с его дочерью. Более того, Джеффри не знал, как признаться человеку, столько лет искавшему свою дочь, что убийца Уэнди Дженнингс сидит против него.
– Она здесь? – спросил Пол.
Надежда в его голосе полоснула Джеффри по сердцу.
– Мне трудно вам это сказать, Пол, но Ванда исчезла, а Уэнди умерла.
Джеффри не знал, чего ожидать от Дженнингса, но взгляд, который тот на него обратил, удивил его. На сотую долю секунды ему показалось, что тот едва ли не испытал облегчение, узнав, что дочь его, по крайней мере, была здесь, что после стольких лет он нашел место ее пребывания. Мгновение спустя выражение его лица изменилось, он закрыл глаза руками и заплакал.
– Мне очень жаль, – сказал Джеффри.
– Когда? – дрожащим голосом спросил Пол.
– В прошлую субботу, – сказал Джеффри и в точности рассказал Полу, что произошло.
Скрыл только факт кастрации. Пока он говорил, Пол качал головой, словно не верил своим ушам. Когда Джеффри сознался, что именно он убил Дженни, отец раскрыл рот.
– Я не… – Джеффри остановился.
Он хотел было сказать, что у него не было выбора. Сейчас он не был в этом уверен. Может, все-таки выбор был. Может, Дженни Уивер не решилась бы нажать на курок. Может, она до сих пор была бы жива.
Мужчины смотрели друг на друга, никто из них не знал, что сказать. Глаза Пола затуманились. Он был слишком шокирован.
– С такой матерью, – вымолвил наконец Пол, – я ожидал самого худшего.
Он указал на фотографии, лежавшие на столе.
– Вот как я о ней думаю, мистер Толливер. Я думаю о своей маленькой девочке. Не хочу думать том, что сделала с ней Ванда, о том, что она, должно быть, прожила ужасную жизнь.
Он всхлипнул.
– Я хочу думать о своей счастливой маленькой девочке.
– И это правильно, – сказал Джеффри, проникнувшись горем отца.
На его глаза навернулись слезы, и Пол, заметив их, потерял над собой контроль.
– О господи!
Дженнингс приложил руку ко рту. Его тело сотрясалось от рыданий.
– Моя бедная девочка. Мой ребенок. Мой ребенок.
Он качался взад и вперед, пытаясь успокоиться.
– Пол, – хрипло сказал Джеффри.
Перегнулся через стол, чтобы похлопать его по руке, но Пол взял руку Джеффри в свои ладони. Никогда еще мужчины не держали так его руку, и ему это было странно. Пол Дженнингс понемногу
