— Шеф! Ты меня слышишь?
Он сделал последнюю попытку се удержать.
— Поджог. Нападение с тяжкими телесными. Автомобильная кража. Изнасилование. Убийство. — Это был список обвинении, которые так никогда и не дошли до зала суда.
— Звучит прямо как бестселлер. — Она поднялась. — Благодарю за беседу — весьма познавательно.
— И девушка, — продолжал Джеффри. — Та, которую изнасиловали и потом забили до смерти, пока он сидел в грузовичке и наблюдал. — Увидев, что она не уходит, он спросил: — Знаешь, кто она была?
Лена сразу же отреагировала:
— Белоснежка?
— Нет, — ответил он, захлопывая досье. — Его подружка.
Джеффри сидел в машине напротив здания студенческого союза и смотрел на группу девушек, лепивших постеры на столбы уличного освещения по всему периметру двора. Молодые и пышущие здоровьем, они были одеты в спортивные костюмы или шорты-велосипедки и в свитеры. Любая из них могла оказаться на месте Элен Шаффер или стать следующей жертвой.
Он приехал сюда сообщить Брайану Келлеру, что его сын, по всей вероятности, был убит; очень важно, как тот отреагирует. Кроме того, Джеффри надеялся узнать, о чем Келлер не говорит в присутствии жены, — возможно, это ласт хоть какую-то ниточку для дальнейших расследований. От Лены ничего узнать не удалось, а Джеффри все же верил, что она ко всему этому не причастна.
Накануне Сара неоднократно указывала, сколь различны преступления по почерку. Если кто-то действительно инсценировал самоубийство Энди Розена, то сделал это великолепно. Совсем другое дело с Элен Шаффер. Даже если убийца ничего не знал о попавшем в легкие зубе, нарисованная во дворе стрела была слишком очевидным вызовом. Сара даже высказала предположение, что эти преступления могли совершить разные люди. Если вчера Джеффри категорически отверг эту версию, то после утренней встречи с Леной и Итаном его уверенность поколебалась.
В комнате для допросов Лена была совершенно не похожа на себя прежнюю. То, что она не только оправдывала и защищала Итана Уайта, но и отрицала, что он бил ее, заставляло Джеффри усомниться в правдивости всего ею сказанного. Он уже давно служил в полиции и видел сотни подвергавшихся насилию и издевательствам женщин, но его до сих пор поражало, как скоро они сдавались и какими сломленными выглядели, сколь часто прощали обидчиков. А сколько таких несчастных сознательно преступали закон, заведомо зная о наказании, с одной-единственной целью: оказаться как можно дальше от дома, где подвергались побоям и издевательствам.
Эти мысли привели его обратно к Лене и куче проблем, которые она создала. В том, что заключение экспертизы по поводу волос — всего лишь косвенная улика, она была абсолютно права. Наличие отпечатков пальцев на книге легко может объяснить любой адвокат. Джеффри сам учил и натаскивал Лену и знал, что она прекрасно во всем разберется и сразу определит сильные и слабые стороны любого заключения судебной экспертизы. Она профессионал и хорошо знает, как ей следует заметать следы. Ох как не хочется верить в то, что ей действительно это может понадобиться! Неужели она и впрямь так зациклилась на этом Итане Уайте, что сделает все, что угодно, лишь бы его прикрыть?
Джеффри должен был принимать во внимание все факты, а факты делали поведение Лены чертовски подозрительным, особенно принимая во внимание ее откровенную враждебность во время их сегодняшней беседы. Все вместе взятое наводило на мысль, что она чуть ли не вызов ему бросила!
Крайне неохотно Джеффри рассматривал и версию насчет двух преступников, предложенную Сарой: один убил Энди и напал на Тессу, а второй инсценировал самоубийство Элен Шаффер. Слабое место этой версии — к этому они приходили снова и снова — нападение на Тессу. Ознакомление с досье Итана Уайта и беседа с Леной позволили Джеффри выдвинуть новую версию, с учетом известных событий.
Если Лена знала, что Итан убил Энди Розена, то вполне могла позвонить Итану на мобильник и предупредить, что Тесса пошла в лес. Неизвестно, где находились они оба, когда погибла Элен Шаффер, но Джеффри был уверен, что Лена сразу обратила бы внимание на несоответствие калибра ружья патрону, поскольку знала об оружии больше иного мужчины. Джеффри поймал себя на мысли, что пытается найти доказательства невиновности Лены. Но даже если обнаружатся хоть косвенно улики причастности Лены к этим преступлениям, по законам штата Джорджия она будет считаться виновной ничуть не меньше, чем Итан.
Джеффри оборвал нить своих размышлений, решив, что подозревать Лену по меньшей мере нелепо. Она все-таки коп, несмотря на то, что сейчас не носит значок. Преступить закон, способствовать совершению убийства — нет, на это она не пойдет, какие бы чары ни пустил в ход Итан Уайт; это совершенно безумная мысль. Если Лена в чем и виновата, то лишь в том, что с ней очень трудно. Но, как отметила Сара, такой уж у нее стиль поведения — никогда не знаешь, что она может выкинуть.
Он достал из кармана сотовый телефон и набрал номер офиса Кевина Блэйка. Декан Грантского технологического любил производить впечатление очень занятого человека, но Джеффри отлично знал, что большую часть свободного времени Блэйк проводит на поле для гольфа. Чтобы договориться о встрече, следовало предварительно позвонить, что Джеффри и сделал, пока Блэйк не смылся с работы. Секретарша тут же соединила его с деканом.
— Привет, Джеффри. — Блэйк явно включил громкую связь, давая тем самым понять, что в кабинете он не один. — Вы где находитесь?
— В кампусе. — Келлер сообщил Фрэнку, что весь день будет в лаборатории, и Джеффри хотел поговорить с ним с глазу на глаз.
— У меня тут Алберт Гейнс и Чак, — сообщил Блэйк. — Мы как раз собирались позвонить вам в участок и попросить приехать.
Джеффри подавил готовое сорваться с губ ругательство.
— Привет, шеф, — раздался голос Чака, и Джеффри тут же представил себе его физиономию с самодовольной ухмылкой на губах. — Мы тут кофе пьем с пирожными.
В трубке раздалось чье-то ворчание — видимо, Алберта Гейнса.
— Джеффри, можете сейчас заскочить ко мне? — вклинился Блэйк. — Поговорить бы надо.
— Только если через час. — Джеффри решил, что скорее провалится в тартарары, чем побежит туда, едва они щелкнут пальцами. — У меня назначена встреча.
— И все же — может, заскочите хоть на секунду? — настаивал Блэйк.
Алберт Гейнс, несмотря на то что слыл резким, требовательным и не всегда корректным, почему-то благоволил к Джеффри.
Сейчас он, видимо, сделал Блэйку выговор, потому что тон декана резко изменился:
— Тогда увидимся через час, шеф.
Прежде чем выйти из машины, Джеффри понаблюдал за группой девушек, тянувшихся в соседний двор. По пути к зданию студенческого союза он приостановился на минутку, чтобы прочитать постер. В верхней части располагалось смазанное черно-белое фото Элен Шаффер, а рядом, почти неузнаваемое, — Энди Розена. Под ними стоял призыв: «Все на ночное бдение со свечами!» Далее было указано место и время сбора, а также номер «горячей линии» для тех, кто почувствовал в себе суицидальные наклонности. Телефон принадлежал медицинскому центру.
— Как вы думаете, от этого будет какая-то польза?
Джеффри подскочил от неожиданности и обернулся.
— Доктор Розен…
— Просто Джил, — поправила она. — Извините, что напугала…
— Ничего страшного. — Джеффри показалось, что мать Энди выглядит еще хуже, чем сутки назад. Глаза так опухли от слез, что превратились в узкие щелочки, лицо осунулось, щеки обвисли. На ней был белый свитер с длинными рукавами и высоким воротником на «молнии». Пока говорила с Джеффри, она то и дело стягивала концы этого воротника, словно ей было холодно.
— Я, должно быть, ужасно выгляжу…
Джеффри никак не прокомментировал ее слова.
— Я как раз собирался поговорить с вашим мужем.
