— Нет, — заявила Лена, доставая свой плащ. — Ночью дежурить не буду. Придется тебе для разнообразия выйти самому.
— И что это должно означать, черт возьми?!
Она завернулась в необъятный плащ и двинулась к выходу. Гроза все еще свирепствовала, но Лена знала: стоит ей добраться до дому, как все утихнет, — вот такая она невезучая. Ей сразу же вспомнилось, что наружная дверь ее жилого блока теперь не закрывается — замок сломал Джеффри, когда ломился к ней. Может, магазин скобяных товаров еще открыт?
— Куда это ты так торопишься, Адамс? — вкрадчиво поинтересовался Чак.
— Мой рабочий день давно закончен, пора домой.
— Бутылка зовет, а? — На его толстых губах расплылась похабная улыбочка.
Чак придвинулся к двери, и Лена поняла, что он не собирается ее выпускать.
— Уйди с дороги!
— А я мог бы и задержаться, если хочешь, — сказал он с масленой улыбочкой, и Лена насторожилась. — У меня тут в ящике припрятана бутылочка. Можем посидеть, чтоб получше узнать друг друга.
— Кончай свои шуточки!
Проигнорировав ее слова, он продолжал:
— Знаешь, а ты могла бы совсем неплохо смотреться, если бы чуть подкрасилась и что-нибудь сделала с волосами.
Он поднял руку, явно намереваясь ее погладить, но Лена отшатнулась.
— Пошел бы ты!.. Отстань!
— Похоже, эта работа тебе не так нужна, как ты утверждаешь, — заметил он все с той же похабной улыбочкой.
В его словах прозвучала неприкрытая угроза, и Лена прикусила нижнюю губу.
— Я читал, что тот парень с тобой делал. В газете читал.
У нее подпрыгнуло сердце.
— Не один ты — все читали.
— Ага, только я читал и перечитывал.
— И должно быть, здорово утомился.
— Посмотрим, как скоро утомишься ты! — И прежде чем она осознала происходящее, Чак обхватил ее за шею и пригнул вниз, к своей ширинке.
Лена, сжав пальцы в кулак, изо всех сил врезала ему в пах. Чак, взвыв от боли, рухнул на пол.
Дверь и ее комнату распахнулась еще до того, как Лена приблизилась к ней.
— Где ты была? — с тревогой спросил Итан.
Ее зубы выбивали дробь, с одежды текло, в ботинках хлюпало. И наплевать, как и зачем Итан проник в ее апартаменты. Лена прошагала на кухню и достала бутылку виски.
— Что стряслось? Лена, что случилось?
У нее так тряслись руки, что пробка никак не поддавалась. Итан взял у нее бутылку и, наполнив стаканчик до краев, поднес его к ее губам. Лена проглотила неслабый напиток как воду.
— Ты в порядке? — спросил он тихо.
Она помотала головой и снова взялась за бутылку, хотя желудок уже взбунтовался. Чак успел к ней прикоснуться — схватил ее за шею.
— Лена? — Итан забрал у нее стакан, наполнил, на этот раз не столь щедро, и вложил в ладонь.
Лена проглотила виски, даже не почувствовав вкуса. Горло обожгло. Она опустила руки на кухонную мойку, изо всех сил стараясь совладать с эмоциями, которые перехлестывали через край.
— Да скажи же хоть что-нибудь! — умолял Итан.
Его рука дотронулась до ее волос, убирая их с лица, и Лена вдруг почувствовала такое же отвращение, как если бы к ней прикасался Чак.
— Нет! — крикнула она, толкнув его в грудь. Ее скрутил приступ кашля, горло перехватило так, словно ее душили.
— Успокойся, прошу тебя, — как маленького ребенка, уговаривал ее Итан, поглаживая ладонью по спине.
— Сколько раз… — начала Лена, пересиливая спазм в горле. — Сколько раз можно повторять, чтоб ты не смел ко мне прикасаться?! — Она резко отстранилась.
— Да что с тобой?
Наконец отдышавшись и немного успокоившись, Лена спросила:
— Как ты здесь оказался? Какого дьявола ты решил, что имеешь право здесь находиться?
— Ты обещала, что мы поговорим.
— О чем? О той девушке, которую вы изнасиловали и убили?
Он замер на месте; она видела, как напряглись его мышцы.
Лене очень хотелось, чтобы он сейчас испытывал те же чувства, что и она, когда стояла перед Чаком, оказавшись словно в ловушке; чтобы ощутил безвыходность положения.
— Я ведь уже объяснял…
— Что ты просто сидел в своем грузовике, да? — перебила она, обходя его. А он все стоял посреди комнаты как статуя. — И тебе оттуда все хорошо было видно? Ты хорошо видел, как они ее насиловали, а потом избивали?
— Не говори так! — В его голосе прозвучала сталь.
— А то что? Ты поступишь со мной так же?
— Да не было ничего подобного! — Лицо Итана побелело как мел, на скулах заходили желваки — казалось, все остатки самообладания он вложил в то, чтобы оставаться спокойным.
— Ты ее не насиловал? — издевалась Лена. — Просто сидел в грузовике, весь из себя невинный, пока твои приятели ее трахали?
Она толкнула его в плечо, но это было все равно, что пинать гору: он даже не шевельнулся.
— И на что это было похоже — наблюдать, как она умирает? Тебе это понравилось, а, Итан? Может, ты даже вылез из грузовика и присоединился к ним? Держал ее за руки, прижимая к земле, пока они ее трахали? А может, ты и сам?..
— Думай, что говоришь, Лена!
— А что, интересно, ты прячешь? — Лена схватила его за ворот, но он опередил ее и сам стащил футболку.
От количества татуировок на его теле у Лены отвалилась челюсть.
— Ты этого хотела? — заорал он. — Это ты хотела увидеть, ты, сука?!
Она ударила его по лицу, а когда он никак не отреагировал, ударила еще раз и еще. Она колотила его до тех пор, пока он не отшвырнул ее к стене, но она снова бросилась в драку. В результате оба свалились на пол.
И хотя Лена махала кулаками как мельница, Итан был сильнее. Усевшись на нее сверху, он сдернул с нее штаны и впился ногтями в живот. Лена закричала, но он закрыл ей рот своими губами, просунув язык так глубоко, что она чуть не задохнулась. Она попыталась ударить его в пах, но он вовремя среагировал, успев коленями раздвинуть ей бедра. Ее руки были прижаты к полу за головой, как гвоздями.
— Ты этого хотела? — кричал он, брызгая слюной.
Свободной рукой он расстегнул «молнию» на своих джинсах.
Она чувствовала, что у нее мутится сознание, к горлу подкатывает тошнота, все перед глазами плывет и приобретает красный цвет. Она охнула и напряглась, когда он вошел в нее, и напряглась еще больше, прижимаясь к нему.
Итан замер внутри ее, губы разошлись в удивленной улыбке.
Она ощущала на лице его тяжелое дыхание и боль в запястьях, на которые он налегал всем своим весом. Но теперь все это не имело никакого значения. Она все это сознавала, но ничего не чувствовала.
Она посмотрела в его глаза — глубоко-глубоко — и увидела в них морскую пучину, медленно
