– Но почему с Большим Джоном? Где няньки? Что-то случилось?
– Да, за одну ночь мы остались без прислуги. Ушли даже те слуги, которых мы привезли из Америки. Должно быть, сговорились с местными. Завтрак не готов.
– Это скверно! Скорее беги к детям. Что-нибудь придумаем. Завтрак я как-нибудь приготовлю и сама.
– Наши сеньоры ждут вас в гостиной, – Нэн поспешно ушла.
Я быстро пошла по галерее в гостиную.
Что все это может значить? «Сеньоры ждут»! О Коринне она даже не упомянула. Неужели Коринна уехала, перед этим отпустив всю прислугу? Глупо, конечно. Но не глупее, чем травить Санчо ртутью. И что же мы сейчас будем делать? Искать беглянку?
Скорым шагом я вошла в гостиную.
У высокого продолговатого окна стояли Санчо и Этторе. Оба разом обернулись на звук моих шагов.
– Здравствуйте, Эмбер, – почтительно произнес Этторе.
Санчо сделал какой-то неопределенный жест рукой, который при желании я могла счесть за приветственный.
– Что произошло? – спросила я. – Нэн сказала мне, что сбежали все слуги.
– Больше ничего она тебе не говорила? – спросил Санчо каким-то странно заторможенным голосом.
– Нет. А что еще случилось? Впрочем, я догадываюсь. Наверное, это с Коринной. Это она внезапно уехала и отпустила всех слуг? Своих детей она взяла с собой?
– Уехала? – Санчо снял очки, словно бы нарочно для того, чтобы видеть все вокруг зыбким и расплывчатым. – Нет, она не уехала.
– Где же она? – я начинала сердиться, и вдруг ощутила ту знакомую атмосферу ужаса и жути, которая сопровождает внезапные смерти. – Коринна? Что с ней? Ведь это Коринна?
– Да, – кивнул Санчо, – это Коринна.
– Она мертва, – быстро произнес Этторе, не дав ему договорить.
– Нет! – невольно вырвался у меня крик. – Нет, нет, нет!
Казалось бы, за последнее время я должна была привыкнуть к неожиданным смертям. Но я никак, даже краешком сознания не могла предположить, что вдруг умрет Коринна, молодая, красивая, взбалмошная, полная надежд. Мне вдруг представилась Коринна, укачивающая на коленях младшего сына. Слезы навернулись на глаза. Я бессильно опустилась на стул и сгорбилась.
Этторе шагнул было ко мне, но Санчо махнул рукой, словно призывая его оставить меня в покое.
Наверное, несколько минут я так просидела, сгорбившись на стуле и тупо уставившись прямо перед собой. Слезы застилали мне глаза. Мужчины по-прежнему оставались у окна. Их сильные фигуры четко очерчивались на светлом фоне.
– Где она? – глухо спросила я. – Как это случилось? Она… убита?
– Вероятно, да, – напряженно ответил Санчо.
– Она у себя в спальне, – начал было Этторе.
– Нэн знает? – перебила я.
– Да. Но, как видите, она не рискнула сказать вам, – ответил Этторе.
– А дети?
И снова говорил Этторе:
– Они не знают. Им не сказали.
– Они не должны знать, пока, во всяком случае, – решила я.
– Судя по всем признакам, это отравление, – все с тем же напряжением заговорил Санчо.
– Отравление? – переспросила я.
Я сразу же вспомнила о ртути. Могла ли Коринна отравиться случайно; ведь разбивая прибор Этторе и подмешивая ртуть в пищу Санчо, она имела дело с сильным отравляющим веществом.
– Нет, – Санчо внимательно следил за моим лицом, – она не могла случайно отравиться ртутью. – Конечно, он легко угадал, что именно я предполагаю. – Я уже спросил Этторе. Конечно, его прибор исчез. Но ртути там было очень мало, ее едва хватило бы на то, чтобы причинить недомогание мне.
– Коринна отравлена не ртутью, – вмешался Этторе. – Она отравлена другим ядом – мышьяком.
– Как вы могли определить, каким ядом она отравлена? – повернулась я к нему.
– Есть некоторые признаки. Я видел ее.
– Вы все время повторяете, что Коринна отравлена, – я по-прежнему смотрела на Этторе. – Но вы действительно уверены в том, что она отравлена кем-то, а не отравилась сама?
Этторе ненадолго задумался.
– Нет, – сознался он. – В этом я не уверен. Пожалуй, она могла отравиться и сама. Но зачем?
