– Конечно, нет. Разве я похожа на маленькую девчонку, которая жалуется старшим?
Сесилья невольно хмыкнула.
– Иди, Сесилья.
Она кинулась целовать подол моего платья, и я ей не препятствовала, потому что иначе она решила бы, что я сержусь на нее.
Это все было мне уроком. Поскольку было и вправду кое-что такое, что должны были скрывать мы все – я, Санчо, Коринна.
Глава пятьдесят третья
За обедом я отметила, что донья Инес встревожена. Она изо всех сил пыталась скрыть свои чувства, но это ей явно не удавалось. Одета она была по-прежнему, строго, чопорно; черное платье с белым накрахмаленным воротником и затянутые узлом на затылке волосы уродовали ее, подчеркивая бледность ее смуглой кожи и впалые щеки.
Мне стало ясно, что сплетни о Санчо, о дуэли Санчо и Брюса дошли и до нее.
Отца не было дома. Донья Инес объяснила, что пропал Фернандо, испанец, слуга одного из наших соседей. Он был послан в загородное поместье с каким-то поручением и не вернулся. Несколько человек, в том числе мой отец, отправились на поиски. Снова оживились слухи о таинственном загородном доме, где якобы появлялся призрак женщины-вампира. Я догадывалась о том, что, должно быть, донье Инес известно, что сплетничают, будто вампир – это ее мать, донья Консепсион, таинственно превращенная в чудовище мулаткой Хуаной. Я представляла себе, как тяжело должно быть думать обо всем этом донье Инес с ее строгостью и чопорностью. Я предположила, что отец поехал нарочно, чтобы снова увидеть своими глазами заброшенный дом и в очередной раз убедить донью Инес, что на самом деле никакого вампира нет.
После обеда моя мачеха неожиданно пригласила меня к себе в спальню. Я возблагодарила Бога за то, что встречу с доном Санчо я назначила ночью. Да, не следует встречаться днем. К чему излишние сплетни…
В спальне доньи Инес над жесткой деревянной кроватью висело распятие. И мебель здесь была жесткая, угловатая. Я опустилась на высокий стул с резной спинкой. Внезапно я заметила, что донья Инес не садится.
– Что с вами, донья Инес? Почему вы не садитесь? На щеках ее заалели красные пятна. Она скрестила пальцы опущенных рук. Я заметила, что тыльная сторона ее ладоней уже сморщилась и старчески пожелтела.
– Я не смею сидеть в присутствии ее светлости герцогини без ее дозволения, – чопорно и нервно произнесла она.
Что за тактику она решила избрать в разговоре со мной?
– Оставим эти церемонии, – кротко начала я. – Разумеется, вы можете сидеть в моем присутствии. Ведь я для вас не герцогиня, а всего лишь дочь вашего супруга, ваша падчерица.
Она опустилась на стул напротив меня и тяжело вздохнула.
Некоторое время она нервно ломала пальцы.
Я удивлялась, видя, сколько детского сохранилось в поведении этой пожилой дамы. Сейчас она удивительно походила на робкую и замкнутую девочку-подростка, поглощенную какими-то своими, пугающими ее саму мыслями, и не знающую, как ей держаться со взрослыми женщинами; смущенно и нелогично бросающуюся в крайности: от робости к заносчивому упрямству.
– Не знаю, как начать разговор, – наконец призналась донья Инес.
Пока она молчала, я успела обдумать свое поведение. Я решила, что с доньей Инес лучше всего будет все отрицать. Я подумала было, не начать ли этот малоприятный разговор мне самой, выведя таким образом мою мачеху из затруднительного положения; но все же решила, что это может быть воспринято как желание быть чересчур любезной.
– Я догадываюсь, донья Инес, что вы пригласили меня сюда не просто так. Но я не знаю, о чем вы хотели бы побеседовать со мной.
Донья Инес снова тяжело вздохнула. Видно было, что ей и вправду трудно заговорить со мной. Нет, конечно, она хотела говорить о Брюсе и Санчо.
Я терпеливо ждала.
Наконец донья Инес, кажется, решилась.
– Я… Я слышала сплетни… Конечно, я знаю, что это неправда… Речь шла… Эти несносные слуги… Речь шла о поединке, будто бы состоявшемся между лордом Карлтоном и доном Санчо Пико…
– Что вы имеете в виду, донья Инес? – я придала своему голосу оттенок суровости.
– Я… Я умоляю вас, пощадите мою дочь! Она так влюблена в своего супруга! Она не вынесет его измены!
Бедная донья Инес! Если бы она знала истину! Но об этом и думать было нечего.
– Лорд Карлтон не изменяет своей супруге, – спокойно сказала я. – А я люблю Коринну как сестру. Клянусь вам, донья Инес, у вас нет оснований тревожиться из-за отношений Коринны и лорда Карлтона.
– Я так и подозревала, что все это лишь сплетни. Простите меня, ваша светлость! Я просто ослеплена своей любовью к единственной дочери.
«Не хватает еще, чтобы и она, как Сесилья, кинулась целовать мне подол платья», – невольно пришло мне в голову.
– Не будем возвращаться к этому, донья Инес.
– Я накажу слуг..
