говорить о происшедшем.
Санчо одобрил это мое решение. Мы еще немного помолчали. Наконец я решила спросить о главном.
– Санчо, я поняла, что ты подразумевал, когда говорил о том, что отца и Карлтона надо спасти…
– Да, я подразумевал именно то, что совершила ты. Но я не предназначал тебя на роль спасительницы. Я просто хотел, чтобы ты все узнала сама и видела, как мне придется покончить с ними.
– Они знали друг о друге?
– Насколько я понял, да.
– Что ты сказал Карлтону?
– Рассказал о твоем отце. Затем попросил Карлтона поехать сюда. Я уже понял, что для Карлтона все это не тайна, что он обладает теми же странными склонностями.
– Но что могло произойти?
– Я предупредил Карлтона, что в дом ни за что не поеду, хотя он звал меня с собой. Не знаю, поверил ли он мне. Что могло произойти? Лорд Карлтон мог убить твоего отца и вернуться. Они могли вернуться вместе и подстроить мне ловушку здесь, в городе. Ведь им, в сущности, ничто не угрожало. Моим рассказам никто бы не поверил. Они легко могли бы подстроить какой-нибудь правдоподобный несчастный случай и уничтожить меня. Но моей целью было собрать их в доме и убить. Говорю тебе прямо.
– Я понимаю, это нельзя назвать убийством. Ты спасал их.
– Я взял с собой тебя, хотя сначала не собирался этого делать. Не хотел подвергать тебя опасности. Но затем понял, что если я откажу тебе и не возьму с собой, ты последуешь за мной тайно, и это только все осложнит.
– Коринна тайно последовала за Брюсом Карлтоном. Почему?
– Думаю, ее просто мучила та тревога, которую можно успокоить только конкретными действиями. И она решилась.
– Но как ты понял, Санчо? И как же это произошло с моим отцом и Брюсом?
– Приехав сюда, Брюс даже, я полагаю, не успел увидеться с твоим отцом. Перепуганная, растерянная Коринна обнаружила себя. Брюс уже не владел собой. Ведь именно здесь, в этом месте он уже привык разнуздывать свои страшные склонности. Остальное ты видела сама. Чудо, что мы спасли Коринну. Если бы мы приехали позднее… – он не договорил, зябко передернув плечами.
Я поняла, что и на него все происшедшее тяжело подействовало.
– Но я хотела спросить тебя, Санчо, откуда в отце и в Брюсе Карлтоне могло проявиться такое? Помнишь, отец рассказывал мне о том, как он и донья Консепсион попали в плен к местному племени. Насколько правдив был его рассказ?
– Насколько? Да, их пленничество было правдой. Правдой было и то, что мулатка Хуана убежала, присоединившись к одному из местных племен. Здесь такое случается с неграми-рабами. Что касается состязания колдунов, которое твой отец будто бы видел, и всех тех превращений, которые с ним происходили, то я полагаю, что здесь перемешаны какое-нибудь дурманящее питье, которое ему могли дать; какие-то реальные местные обряды и, наконец, те россказни о местных африканских колдунах, которые здесь так популярны. Правда и ложь соединились в прочный сплав в его рассказе.
– Но откуда? Как?
– Америка – страшная земля. Думаю, пройдет не одно столетие, пока в ней восторжествует обыденность.
Сейчас я ощущаю здесь нечто тягостное и роковое. Может быть, и в дальнейшем Америка будет страшной, властной, могучей и жестокой. Но это видно уже сейчас. Мечтая скрыться от суетности и мелочности Европы, твой отец и Брюс совершили много злодеяний над людьми, которых совсем не понимали, над неграми и индейцами. Я вовсе не хочу утверждать, будто любое злодеяние непременно карается. Более того, я считаю твоего отца и Брюса людьми с чувствительной совестью. Именно поэтому они кончили безумием. Вначале это случилось с твоим отцом. Я полагаю, он сам выдумал историю о том, как Хуана превратила донью Консепсион в вампира. Чувствительная совесть толкала его к безумию. Подружившись с Брюсом Карлтоном, он постепенно вовлек его в свои действия. Он почувствовал в нем родственную натуру. Они сами себя материализовали в виде таинственных колдовских мстителей.
– Боже!
– Да, большинство людей не столь чувствительно.
– Но как ты понял, Санчо?
– Не так-то легко объяснить. За твоим отцом я начал следить, еще когда только полюбил Коринну. Затем объектом моего пристального наблюдения сделался и Брюс Карлтон. Я проследил за ними, сопоставил их отлучки и случавшиеся в округе исчезновения людей. Я понимал, что в определенном смысле надо спешить. Ведь безумие твоего отца и Карлтона могло принять новые формы. Могли погибнуть Коринна и дети. Когда появилась ты, я понял, что ты будешь моей помощницей. Самым трудным, конечно, было решить, как мне вести себя с тобой. Думаю, я должен был сам открыть тебе тайну моей связи с Коринной. Я ломал себе голову, как рассказать тебе об отце и Карлтоне, и, как видишь, так ничего и не придумал. Но я знал, что на тебя можно положиться.
Мы замолчали. Огонек свечи чуть подрагивал. Совсем стемнело.
– Мы не поедем сегодня, – сказала я, – Мне страшно ехать ночью. Теперь, когда все позади, я могу сознаться в этом обыденном женском страхе. Да и для Коринны будет полезнее отдохнуть.
Санчо согласился.
Вскоре очнулась Коринна.
– Где я? – слабо проговорила она.
