– А разве ты когда-нибудь любила спокойную жизнь?!
И, разумеется, все кончилось моим согласием.
Глава сто семьдесят восьмая
Решено было, что все поедут провожать нас, Брюса и меня, в Кадис, откуда отплывал его корабль. Этот город был памятен мне. Отсюда я, беззаботная, мечтала начать счастливое путешествие по Испании в окружении любимых и близких людей. И вот я снова в Кадисе, для того, чтобы покинуть Испанию. Было много плохого, но мне кажется, я понимаю и люблю эту страну. Я так и не побывала в горной деревне, где все просто и счастливо, но пусть побывают там мои внуки. Несчастья унесли одних моих близких и любимых и дали мне других. И теперь они окружают меня. И я прощаюсь с ними, для того, чтобы снова пуститься в далекий путь.
Перед отъездом в Кадис я простилась с доктором Сантьяго Пересом. В последний раз мы любили друг друга. На прощание он подарил мне несколько медицинских книг.
– Возьми, Эльвира. Это в память обо мне. Тебе эти книги могут пригодиться. Ты ведь удивительная женщина.
Я засмеялась, и мы обнялись и поцеловались в последний раз.
– Спасибо тебе, – сказала я. – Спасибо за книги. И за то, что с тобой я была снова женщиной. Не знаю уж, насколько удивительной, но женщиной.
В Кадисе мы все: Брюс, я, Анхела и Мигель с сыновьями, Николаос и Ана, Чоки и Селия остановились в хорошей гостинице. Несколько дней мы провели в городе, и вот наутро корабль должен был отплыть.
Ночью, когда только-только начало светать, ко мне в комнату проскользнула Селия. Мы тихонько сели на мою постель и ласково говорили друг с другом. Она обняла меня за шею и прошептала:
– Я хочу тебе сказать одну тайну.
Я невольно испугалась, но сдерживалась, не хотела показывать свой испуг.
– Какую? – прошептала я в ответ.
– То есть это даже не тайна, но пока это тайна. Я не хочу, чтобы Анхелита сразу узнала. Она сразу начнет меня кормить разной едой и заставлять пить разные полезные настойки. Я даже Андресу еще не сказала. Ты самая первая.
Я начала догадываться. Страх мой прошел.
– Что же это за тайна? – спросила я и улыбнулась. Ее нежные губки мягко коснулись моего уха.
– У меня будет ребенок, – прошептала она.
Я взяла ее за руки, и мы еще сидели и говорили, что все-все будет хорошо.
Время близилось к полудню, когда мы стояли в порту и все прощались. Я уже простилась с Анхелитой и Мигелем, с их мальчиками, и со своим младшим сыном Карлосом. Я поцеловала на прощанье милую Ану, которая осталась все той же прелестной девочкой, и только то, как она смотрела на Николаоса, выдавало в ней женщину. И с Николаосом я простилась. Он долго держал мою ладонь в своих сильных пальцах.
– Передай от меня привет моему городу, – сказал он, – И будь счастлива.
– И ты, Николаос, будь счастлив. Встречу ли я когда-нибудь еще такого верного друга, как ты? Наверное, нет. Будь счастлив!
Я прижала милую головку моей дочери к своей груди и прошептала:
– Скорее открой свою тайну Андресу и Анхелите.
– Ему я сказала. Сразу после тебя, – она радостно покраснела и опустила голову. Чоки приблизился ко мне последним. Оба мы не решались коснуться друг друга.
– Прощайте. Будьте счастливы, – тихо произнес он. Селия подошла к нам решительно.
– Поцелуй ее. Ну! Быстро! – повелительно приказала она Чоки.
Он серьезно посмотрел на нее, длинные его ресницы на миг скрыли от меня взгляд его выпуклых глаз. Он приложил губы к моей щеке.
– Нет, не так, не так! – почти с отчаянием воскликнула Селия. – Пусть как тогда, в тюрьме! Пусть так, как тогда!
Он снова посмотрел на нее. Глаза его темно блеснули. И тут он с той самой бесшабашностью, которую я знала по тюрьме, когда он сказал, что если любишь, то надо прямо говорить, обнял меня и поцеловал в губы. Как тогда, в тюрьме.
Потом я стояла на палубе, и корабль отплывал. Все махали мне руками. Так уже было в моей жизни. Но не так, по-другому.
Чоки шел за кораблем. И теперь я видела только его ладонь. Уже не видела, как он улыбается.
Все! Мальчик мой, который ближе сыновей родных, и любовь, которая сильнее и крепче всех на свете мучений, прощайте!
Все! Последний раз! Дальше все другое будет. Но так больше не будет никогда.
Последний раз. Прощание. Последний раз!
Корабль вышел в открытое море. Я не уходила с палубы. Легкий ветер спокойного моря налетал и сушил мои слезы.
Часть шестая
Глава сто семьдесят девятая
