15.45
Отдел Е, КККП,
Ричмондское отделение.
Капралу Дж.Г.Родейлу.
Из отдела N, КККП, Оттава, Онтарио.
N 4722067.
Личность (установлена через ФБР): Хелен Энн Грабовски, она же Патриция Энн Палитти.
Привод 12 апреля 1980 г. полицейским отделением Нью-Орлеана по обвинению: проституция.
Сутенер: Джон Линкольн Харди (он же Хорек). К суду не привлекалась.
Фото прилагается.
17.30
Каждый входящий сюда знал, куда он попал. Ничего определенного, только слабое ощущение, висящее в воздухе, как опиумная дымка. Каждый чувствовал, что в баре правят бал наркотики.
В 'Руках лунного света' было человек пятьдесят, но звуков они издавали не больше, чем десять. Большинство просто сидели, потягивая пиво и глядя друг на друга стеклянными глазами. Единственный шум исходил от неопрятной толстухи, которая с пьяным усердием колотила по крышке музыкального аппарата. Можно было сказать наверняка, что наверху, в комнатах, извиваются в наркотическом бреду мужчины и женщины с впившимися в их вены стеклянными пиявками шприцев.
Можно было почувствовать все это и поскорей уйти.
Слева от стойки к стене прислонилась женщина. Она была шести футов ростом, с крепким, мускулистым телом, и слегка напоминала Урсулу Андрес в фильме 'Доктор Но' – те же высокие скулы, миндалевидные глаза и медового цвета волосы. Но на этом сходство кончалось. Эта женщина была одета в тряпье, и ногти на ее загрубевших руках были покрашены дешевым красным лаком. Ее волос недели две не касалась расческа.
Сегодня женщина нервничала.
Ее голубовато-серые глаза метались по комнате, ясно говоря всем:
– Уж не меня ли ты ищешь, детка? – прошептал чей-то голос слева.
– Ay тебя есть? – она оглянулась на мужчину.
Это был невысокий индеец с мощными бицепсами, охваченными медными браслетами. Драная джинсовая куртка, распахнутая на груди, обнажала кожаный амулет с зубом кита. Такие же драные джинсы поддерживал черный ремень с рокерской пряжкой. Из-под полей стетсоновской шляпы оценивающе смотрели холодные глаза. Когда он улыбался, а именно это он делал сейчас становились видны желтые гнилые зубы.
– Сколько? – прохрипела женщина.
– Шестьдесят за штуку. Встретимся в пять на выходе.
Он отвернулся и быстро зашагал прочь.
17.45
Смеющейся девочке было не больше пяти. С головы до ног ее закрывал красный комбинезон, из-под капюшона которого виднелось румяное личико, обрамленное рыжими кудряшками. Визжа от удовольствия, она вновь и вновь скатывалась по травянистому склону, вся покрытая липкой, жирной грязью.
– Синди, хватит! – крикнула ей сестра, которой было уже семь лет, и она чувствовала ответственность за малышку.
Они увидели порванную палатку с вершины холма в Северном Ванкувере, в четверти мили от их дома.
Уже темнело, и пихты отбрасывали длинные тени на склон, спускающийся вниз, к воде залива. Дайане тени не нравились, но Синди не было до них дела. Она продолжала свою игру.
– Хватит, я сказала! – крикнула Дайана, спускаясь следом за сестрой. – Как ты думаешь, кто тут живет?
– Клоун Оскар, вредина! – отозвалась Синди.
Она подбежала к палатке и заглянула внутрь.
– Оскар, ты здесь? А ну выходи! – внезапно ее нога по щиколотку погрузилась в грязь.
– Какая ты неряха, Синди! Тут, должно быть, болото.
Не обращая на сестру внимания, Синди сделала еще шаг, но это не помогло. Ее левая нога выскочила из резинового ботика, и несколько секунд девочка балансировала на одной ноге, как циркачка на трапеции. Потом упала – прямо в грязь.
– Ох, Синди! Что скажет мама, когда увидит, как ты перемазалась?
Синди кое-как встала и начала вытягивать свой ботик. С чавкающим звуком он выскочил из грязи, но тут девочка упала снова и не поднялась. Широко раскрытыми глазами она смотрела вниз, туда, где взрыхленная ею земля обнажила руку скелета, тянущуюся вверх из неглубокой могилы.
20.05
Они включили фары, чтобы осветить место преступления, но внизу, в тени деревьев, все равно было
