Проклиная турбину и свою боязнь того, что двигатель выйдет из строя, Ковбой выдернул дроссель и потянул ручку подъёма. Протестующе взвыв, ротор дёрнулся, отрывая «Лонг-Рэнжер» от ледяного поля.
Пилот наклонил ручку управления в направлении долины, уводя вертолёт с пути лавины.
Обломки утёса миновали их в каких-то дюймах.
– Мы сделали это! – воскликнул Ковбой, когда «Бэлл» набрал высоту.
– Хорошая работа, – сказал Мак-Дугал. – А теперь опусти нас вниз.
Пилот повернулся, чтобы посмотреть ему в лицо.
– Вы с ума сошли? Мы едва спасли свою шкуру. Вы хотите подвергнуться риску посадки на лёд, лавин, порывов ветра, трещин и нулевой видимости? Вся эта трахнутая гора может рухнуть в любую минуту.
– Наши люди внизу, сынок. У нас нет выбора.
– Мы не сделаем этого, чёрт побери. Мы здесь – единственные, кто остался жив. Я капитан этого судна, и я говорю нет.
Джек Мак-Дугал окинул его взглядом сверху вниз. Страх говорил в одном из мужчин.
Традиция – в другом.
– Ты – старший констебль. Я – инспектор. Ты находишься на службе в конной, а здесь это так не делается. А теперь опускай нас вниз. Это приказ!
Кэрол обмотала свой пояс вокруг руки ДеКлерка, надеясь, что такой импровизированный жгут остановит его кровотечение.
Пик над головой проступал в последних хлопьях, падающих с неба, видимость увеличивалась по мере того, как уменьшался снегопад.
Отстав на сто футов, банда из четырёх монстров устремилась за ними.
Задувая вдоль долины, ветер завывал внутри полой горы, трещина у её основания преобразовывала звук в барабанную дробь.
Теперь же совершенно иной звук примешался к смертельной погоне на ветру; потрескивающий, скрипучий, стонущий шум над головой. С шипящим грохотом вершина Виндиго-Маунтин развалилась, обрушиваясь кусок за куском к подножию. Рассыпая осколки льда и разбитых скал, она покрыла край ледника обломками, словно атомный взрыв.
Сила удара подбросила их в воздух.
Вертолёт боролся с восходящим потоком вдоль склона горы, уши им заложило, завихрения воздуха проверяли работу их дантистов.
Наблюдая за тем, как Рабидовски перезаряжал свой арсенал, Цинк думал о том, жива ли ещё Кэрол.
Всё зависит от этого, сэр. Когда человек знает, что наступающей ночью он должен быть повешен, это замечательно помогает ему собраться с мыслями.
Пуля в чайном домике, процарапавшая его голову, проделала это с ним.
Он обнаружил, что мечтает о жизни, о том, какой она должна была бы быть, прежде чем его мысли городского жителя не сделали его мир сюрреальным.
Как он будет любить зимние дни с покрытыми свежим снегом полями, с обдающими их своим тёплым дыханием лошадьми.
Как ему будет нравиться плавать в бассейне и ловить рыбу в хрустальных потоках, коротая летние дни, где бы это ни происходило.
Как ему будет нравиться прогуливаться по влажным тропинкам среди зарослей, опустив руки так, что зелень будет задевать его ладони.
Через сорок лет он завершит круг, придя к тому, что оставил позади.
Он затосковал по домику фермы.
Его потянуло к уходу за землёй.
Он позавидовал своему брату в Саскачеване.
Ему захотелось, чтобы во дворе играли дети, перепачканные в пыли.
Если бы он предложил это Кэрол, посчитала ли бы она его сумасшедшим?
Бешеный Пёс протянул ему лазерную винтовку.
Упав на сломанную руку, ДеКлерк потерял сознание.
Тэйт с трудом поднялась на ноги и увидела, что ледник покрылся паутиной трещин.
Перед ней зияла глубокая расщелина шириной в шесть футов. Позади, быстро приближаясь, были четыре чудовища.
Разбежавшись, она могла бы перепрыгнуть через трещину, оставив неуклюже ковыляющих тяжеловесов на этой стороне.
Они никак не смогли бы последовать за ней.
Она была бы спасена.
